Несколько дней уйдет на отдых и ремонт повозок, а затем они отправятся на Запад. Может быть, ему удастся повидать миссис Гайд, пока он здесь.
Эдди со своим семейством следовала за Колином, который нес сахар, к фургону. Они сошли с тротуара и пересекли дорогу.
Бородач, поставивший на место пьяных солдат, сидел на скамье перед закусочной. Он уставился на Эдди и ее семью. В его взгляде, который он обратил вначале к Эдди, затем перевел на Триш, смешались вожделение и восхищение.
Нервы Эдди были и так на пределе, и подобное бесстыдство переполнило чашу терпения. Когда он не отвел глаза, Эдди подбоченилась и задрала подбородок чуть выше обыкновенного. Ее большие фиолетовые глаза смотрели на мужчину с яростью, она была готова к сражению.
– Ну, ради всех святых! Ты что, женщины никогда не видел?
Мужчина искренне изумился. Он вскочил на ноги, сорвал шляпу с головы и заговорил мягким и уважительным тоном:
– Я не хотел никого обидеть, мадам. Просто чистое удовольствие видеть такое женское общество.
Эдди вспыхнула, затем, почувствовав его искренность, улыбнулась.
– Прошу прощения, что я разозлилась. И благодарю вас, сэр, за оказанную помощь, – сказала она, удаляясь.
Симмонс был известен под кличкой Пистолет так долго, что почти позабыл свое настоящее имя – Джерри. Он нахлобучил шляпу с завернутыми полями на растрепанную голову и посмотрел вслед покидавшему городок фургону. Дети расположились на заднем сиденье, девушка и мальчик сели с двух сторон от женщины. Несмотря на то, что парень правил лошадьми, он то и дело оглядывался через плечо, как будто ожидая, что за ними кто-то последует.
Симмонс бросил быстрый взгляд на улицу и понял, что не только он следил за отъезжающим фургоном. На другой стороне улицы, небрежно облокотившись о крыльцо почты, стоял высокий, стройный человек в кожаной рубашке. Когда Пистолет сощурился, чтобы лучше его разглядеть, тот со спокойным изяществом индейца сошел с крыльца и пересек улицу, направляясь в салун.
Господи! Что может делать в этой дыре Джон Толлмен? Известный почти так же, как его знаменитый отец, Рейн Толлмен, Джон был сейчас далеко от своего горного ранчо возле Нью-Мексико.
Пистолет почесал голову. Да, скучное путешествие через индейские земли могло теперь обернуться весьма интересным делом.
Глава 2
Фургон повернул к видавшему виды дощатому дому с покосившимся крыльцом и булыжной дымовой трубой. Он стоял на небольшом возвышении среди орешника. Это был единственный дом в жизни Эдди, и она знала в нем каждый камень и каждую доску.
Ее гордость – палисадник. Он был почти так же хорош, как и при жизни матери. Везде цвели флоксы и алтеи, повсюду росли розы всех оттенков. Дом стоял в тени деревьев орешника. Эдди помнила, как ее отец длинным шестом обтрясал ветки. Он двигался легко и проворно, пел и смеялся, а они с матерью подбирали крупные орехи, сыпавшиеся на них.
Родители погибли, когда пытались переправить скот через разлившуюся реку. В шестнадцать лет Эдди осталась одна, не считая старенького деда матери, который жил с ней, пока не умер тремя годами позже.
После этого последовали годы одиночества. Она могла выйти замуж и до смерти деда. Поклонники приходили со всей округи. Сначала они осматривали ферму и, одобрив увиденное, обращали взор на Эдди. Девушка им тоже нравилась. Для нее сама мысль провести остаток жизни с кем-нибудь из них была просто невыносима. Некоторые из женихов, получив отказ, стали распространять слухи, будто Эдди – безрассудная и бездушная особа. Стали поговаривать, что она старая дева с причудами. До тех пор, пока не появился Керби.
Когда Колин остановил фургон перед домом, Триш спрыгнула на землю и сорвала с себя шляпку. Ее кожа была цвета кофе с изрядным количеством сливок. У нее были коричневые блестящие глаза, тонкий нос и подбородок, усыпанный веснушками. Она вытащила из кармана кусок материи и обвязала вокруг головы, чтобы черные кудрявые волосы не закрывали лицо.
– Никогда больше не поеду в город!
Эдди понимала страхи девушки и попыталась развеять их:
– Война кончилась, Триш. Не надо бояться, что кто-то заявит на тебя права. Ты свободна и можешь идти куда захочешь.
– А я никуда не желаю уходить, миссис Эдди. Я хочу остаться здесь с вами и малышами. Какой прок быть свободной, если идти некуда?
– И я хочу, чтобы ты осталась. Боже милостивый! Что бы я без тебя делала? Ты была со мной в самое тяжелое время. А затем ангел положил на крыльцо этих двух. – Эдди крепко обняла Джейн Энн и улыбнулась Колину. – С тех пор я ни дня не была одинокой.
– Это был не ангел! – Колин начал распрягать лошадей. – Это был старина Сайкс. Он замучился кормить нас и сказал, что пришел черед других – словно мы собаки. Удивительно, как это он просто не выгнал нас и не пристрелил.
– Вы никуда отсюда не денетесь, вот что. Ты и Джейн Энн останетесь с нами. Ради Бога! Без твоей помощи мы с Триш не справимся с кукурузой и хлопком, а Джейн Энн нужна, чтобы следить за Диллоном.
– И я бы сдохла от страха, если бы тогда ты не снес змее голову мотыгой, когда я на нее наступила на делянке, – заверила Триш мальчика, содрогнувшись от воспоминания.
– Джейн Энн, иди переоденься. И, лапочка, надень шляпку. Триш за утро просто поджарилась. – Эдди полезла в глубь фургона за сахаром.
– Я принесу ружье, – вызвался Колин.
Эдди успела распахнуть входную дверь, чтобы проветрить дом, когда увидела подъезжающую повозку:
– Глядите-ка! Едет проповедник Сайкс с женой.
– Спрячу-ка я сахар. – Триш схватила мешок и потащила его в дом. – Увидит и начнет зубы заговаривать, как обычно, когда чего-то захочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85