Никто, кроме меня, не посмеет на нем ездить, и только я буду за ним ухаживать.
– До Нью-Мексико длинный путь. Похоже, мы никогда не вернемся домой.
– А я и не хочу возвращаться. Вы опечалены?
– Не то чтобы опечалена, скорее волнуюсь. Мы отдали себя в руки незнакомого человека.
– Разве вы не хотели выйти за него замуж? Эдди пожалела о своих словах, увидев тревогу на лице Колина.
– Я верю, что мистер Толлмен – хороший и порядочный человек. У него есть дом, и он хочет, чтобы мы там жили, – объяснила она и с облегчением увидела, что мальчик удовлетворен ее ответом.
Колин хлестнул лошадей и они пошли быстрее. Эдди напрягла слух, чтобы услышать выстрелы, но было тихо. Диллон заснул у нее на коленях, а Джейн Энн – прислонясь к ее плечу. Спина болела, а глаза закрывались от усталости. Фургон двигался, как ей казалось, целую вечность, когда она увидела вдали заветную цель.
На покрытом травой холме расположился караван фургонов. Темные полотнища закрывали грузы, возвышающиеся над шестифутовыми бортами. Вокруг паслось множество мулов и волов.
Колин свернул с дороги на колею, ведущую к лагерю. Несколько человек смотрели, как они подъезжают к ним. Один из них вышел вперед:
– Ты хочешь загнать лошадок насмерть, парень?
– Это лагерь Джона Толлмена? – спросила Эдди.
– Да.
– Он в восьми – десяти милях отсюда. За нами гнались четверо, и Джон пытается задержать их. Ему нужна помощь.
– Четверо, говорите?
– Да. Четыре… дьявола.
Кривоногий человек с испитым лицом подошел к ним:
– Ну, мэм, если их только четверо, Джон не нуждается в помощи. Будь их восемь или десять, еще можно бы было поехать глянуть.
– Вы не хотите помочь ему? – Эдди в изумлении уставилась на человека.
– Он нас не поблагодарит, что мы вмешиваемся в драку, если только их не больше на самом деле.
– Их четверо, вы – кретин! – закричала Эдди. – Вы что, английского не понимаете?
– Да, мэм.
Диллон проснулся и расплакался.
– Не хочешь взглянуть, Ролли? – спросил заросший щетиной человек другого, стоявшего возле лошадей.
– Не-а! Все кончится раньше, чем мы оседлаем лошадей.
Эдди сняла Диллона с колен и встала:
– Я не могу поверить тому, что слышу. Вы отказываетесь помочь вашему товарищу? Ну, никогда о таком не слышала!
– А вы кто будете, мэм?
– Я вам скажу, кто я. – От ярости ее трясло. – Я миссис Джон Пятнистый Лось Толлмен, вот кто я. – Эдди наклонилась и схватила хлыст. – Вы у меня сейчас поедете ему на помощь, или, клянусь всеми святыми, я вам шкуры спущу со спины. – Она не могла видеть, что слезы проложили грязные дорожки на ее лице.
Улыбки на лице мужчин стали шире.
– Чего вы хотите, мэм? Думаете увести нас из лагеря, чтобы ваши дружки украли добро? Могли бы придумать сказочку получше. На Джона не похоже, чтобы он отправился в путь в двойной упряжке, особенно в компании женщины с выводком ребятни.
Эдди была так поражена этими словами, что не заметила подъехавшего человека, пока тот не заговорил:
– Что случилось, Билл? Кто это?
– Говорит, что она жена Джона. Будто Джон в маленькой переделке в восьми – десяти милях отсюда. Хочет, чтобы мы туда отправились. Тех там только четверо.
– Они гонятся за нами из Фрипоинта, – принялась объяснять Эдди. – Мистер Толлмен велел нам ехать вперед, а сам остался поджидать их.
– Передал ли он, чтобы мы приехали?
– У него не было времени нам что-либо говорить.
– Джон знает, что делает. Он может сам о себе позаботиться.
Эдди в изумлении посмотрела на всадника, на остальных. Она поняла, что ее считают авантюристкой с выводком детей из фургона-развалины. Они не верили, что их хозяин, Джон Толлмен, мог жениться на ней!
Такого унижения Эдди не могла вынести. Не в силах сдержать стремительным потоком полившиеся слезы, она опустилась на сиденье фургона, закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос в первый раз после смерти родителей.
– Мамуля! Мамуля! – испугался Диллон. Он никогда не видел ее такой расстроенной. Мальчик заревел, пытаясь обвить маму ручонками. Джейн Энн с плачем уткнулась в плечо Эдди.
– Прочь от лошадей! – закричал Колин и хлестнул уставших животных. Они рванулись вперед. Он круто развернул фургон и поехал в обратную сторону, к дороге.
Всадник последовал за ними и поравнялся с фургоном.
– Стойте! – приказал он. Бах! Триш выстрелила в воздух.
– Прочь! – крикнула она. – Прочь, или я снесу твою глупую башку!
– Черт! Остановись, парень!
Они уже выехали на дорогу, когда человек ухватился за уздечку крайней лошади.
– Чего вам надо? – крикнул Колин. – Мы тут не останемся, чтобы они оскорбляли миссис Эдди, заставляли ее плакать. Мы подождем здесь пока мистер Толлмен вернется… если он вернется.
– Убери руки от лошади, гад! – Триш стояла, уперев приклад винтовки в плечо, целясь во всадника.
Он сердито взглянул на нее:
– Опусти ружье, девочка!
– Не опущу, мальчик, пока не уберешься. Толлмен велел стрелять в лошадь, если какой-нибудь свинячий урод полезет к нам. Это относится и к тебе, скотина. – Она направила ствол в голову лошади.
– Святой Боже! – Человек пришпорил лошадь и отъехал от фургона, оглядываясь назад.
Эдди вытерла глаза подолом. Ее словно стукнули по голове: тело ныло, сердце стучало, но больше всего беспокоило ощущение внутренней пустоты. Как она будет смотреть в лицо этим людям, когда вернется Джон? Ведь они так плохо о ней подумали.
– Не плачь, мамуля. – Диллон, все еще всхлипывая, прижался к ней всем телом.
– Не буду, обещаю. Надо выпить воды. – Она обернулась. – Триш, где кувшин с водой?
– Пусть Джейн Энн принесет. – Триш не сводила глаз со всадника.
– Убери винтовку, Триш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85