Он вскрикнул и выругался.
Кормак вытащил из футляра сюрикен. Он знал, что позади Эйден и Торн навели оружие на чудище. Но четкого прицела не получалось, к тому же тварь начала пятиться назад, унося вопящего Ганта. Катушка блока, на которую с бешеной скоростью наматывался чейнхлопковый трос, издавала пронзительный свист.
Ян убрал сюрикен в футляр и скомандовал:
– Вперед.
Они продвинулись дальше по туннелю, к тому месту, где у стенки лежал Сенто, вцепившись пальцами в камень с такой силой, что кожно-мышечное покрытие отъехало назад, обнажив металлический каркас. Голову и одну руку у него оторвало, большая часть кожи отделилась. Андроид лежал совершенно неподвижно. – Кормак обернулся к Эйдену.
– Улавливаешь что-нибудь?
– Его система самосохранения в порядке.
– Ладно. Займи его место в цепочке, его оставь здесь. Нам нужно попытаться выручить Ганта. – Он посмотрел на Карна. – Ждите здесь, пока мы вас не позовем. В противном случае – улепетывайте отсюда к чертовой матери.
Кормак и Торн пошли вперед и углубились внутрь постепенно оседавшего облака углекислотного пара. Гант все еще кричал, и, наверное, это был хороший знак. Они побежали трусцой под уклон, выставив параметры трения на максимум. На бегу Кормак задал на пульте футляра особую программу атаки для сюрикена, из футляра послышалось довольное урчание – это заработал на полную мощность источник питания.
– Нужно заставить эту тварь отпустить Ганта, – бросил Кормак через плечо угрюмо-зловещему Торну. – Как только она это сделает, мой сюрикен, пожалуй, сможет ее одолеть.
– Гант говорил, что наши снаряды от нее отскакивают.
– Это были легкие снаряды… и они отскакивали от туловища… но повредили лапы… и усики…
Как раз в этот момент крики Ганта вдруг смолкли, и трос провис. Новое облако углекислотного пара поползло вверх по туннелю. Кормак понял, что это значит: порвался термальный скафандр. Торн тоже, по-видимому, об этом догадался,
Вскоре они добрались до того места, где были уничтожены светильники. Торн швырнул вперед два фальшфейера, и подземная полость озарилась ядовитым розовым светом.
– У этой сволочи нет глаз, – заметил англичанин. – Она пользуется сонаром, заметили?
Ян утвердительно кивнул. Ему тоже так показалось.
– Этот паук уничтожил огоньки, когда они двигались. Вероятно, он тут для того и посажен, чтобы уничтожать все, что движется.
Он обернулся и увидел, что их быстро нагоняет Эйден.
В зареве пламени фальшфейеров они увидели что-то наподобие сверкающей дуги – слишком громадное, чтобы это могло быть туловище гигантского паука. Один из фальшфейеров погас. Торн бросил в пещеру еще два, и тогда он, Кормак и Эйден отпустили страховочный трос и, спрыгнув вниз, приземлились на выпуклую металлическую поверхность. Она была слишком гладкая, совсем не создавала трения, и все трое сползли на пол. Паукообразная тварь бросилась на них, скользя по останкам Ганта. Торн и Эйден без промедления открыли огонь на поражение. Кормак метнул сюрикен с максимально расправленными чейнглассовыми лезвиями. Перед стеной огня тварь остановилась, и тут по ней ударил сюрикен. Раздался душераздирающий вой, посыпались искры. От туловища гигантского паука отделился кусок, а звездочка отлетела назад, замерла в воздухе – и ударила снова. Чудовище повалилось на бок, а сюрикен все подлетал и наносил удар за ударом. Пещера наполнилась углекислотным паром. Торн и Эйден палили вслепую. Кормак слышал, как тварь скребет по полу лапами и пытается уползти, как всякий раз перед новым ударом свистит в воздухе сюрикен. Вскоре скрежетание стихло. Торн и Эйден подняли бластеры к плечу.
– Подох он, что ли? – спросил англичанин.
– Если вообще был жив, – буркнул в ответ Ян. Сюрикен продолжал наносить удары до тех пор, пока Кормак не нажал на кнопку возврата. Звездочка вылетела из углекислотного тумана, втянула в себя лезвия и стряхнула клочки чего-то зеленого, замерзшего, похожего на осколки изумруда. Ян поднял руку, и сюрикен нырнул внутрь футляра.
Туман охладился, начал падать снег.
Существо, похожее на гигантского паука, лежало, разорванное на куски, в замерзшей зеленой луже. Не глядя на него, Торн поспешил к тому, что осталось от Ганта. Увы, тот тоже был разорван на части. Кормак сокрушенно покачал головой и задержал взгляд на вмерзшей в пол руке солдата.
– Работа Тенкиана, – проговорил Эйден, встав рядом с Кормаком.
– Угу, – отозвался он, наблюдая за Торном, который, разыскав голову Ганта, отрывал ее от пола вместе с пластиной замерзшей крови.
– Вряд ли можно надеяться на его выздоровление, – сказал Торн.
Шутка получилась слишком горькой.
– С ним все будет в порядке, – сказал Эйден Кормаку, перейдя на особый канал связи. – Торн знает, что риск неизбежен, и к смерти относится философски. На борту «Гибрис» он помянет Ганта, а потом мертвецки напьется. А потом будет жить дальше. Украинец поступил бы точно так же.
Кормак взглянул на голема «тридцатого», гадая, на самом ли деле тому ведомо чувство сострадания или андроид его просто мастерски воспроизводит. Уже несколько столетий этот вопрос не давал покоя человечеству.
– Карн, можете спускаться, – сказал Кормак и прошел мимо останков спаркинда к артефакту, ради которого отряд стремился попасть сюда.
Существо лежало на полу, похожее на гигантскую каплю ртути. В свете фальшфейеров оно тускло блестело, и казалось, будто его покрывает тонкий слой изморози. Приглядевшись получше, никакой изморози на поверхности объекта Кормак не обнаружил. Он прижал руку к объекту и сильно нажал. Рука соскользнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141