Не участвовала ни в каком преступлении. Просто я не хочу, чтобы о некоторых вещах знали люди.
Она помолчала, бессознательно подняла руку и длинными пальцами с ярко-красными ногтями потрогала и нежно помяла левую грудь. Она не подпирала ее, потому что грудь не нуждалась в этом. А вот я сразу потерял нить разговора.
Но слова Вивиан вернули меня снова к делу. Точнее, к тому большеногому шантажисту. Она объяснила, откуда он взялся.
– Если он мертв, – ну, вы же не станете меня шантажировать. – Женщина снова улыбнулась. – Так случилось. Как-то вечером был прием на Кресент-Драйв. Нас там было четырнадцать. Он был довольно буйным. Кто-то сказал, что единственно, что плохо в лагерях нудистов, – это то, что их портит сама природа.
– Природа? – не понял я.
– Лагеря на природе – это москиты, загар и прочее, – пояснила она. – Всегда наступишь на что-то колючее в траве. И холодно, как на Аляске в некоторые ночи. Так вот, мы решили организовать нудистский клуб в помещении.
– Вас было четырнадцать? – повторил я.
– Четырнадцать. И все четырнадцать – пьяные. Можете себе представить?
– Ну да. Только нужно было следить за тем, сколько пьете.
– Это было с год назад – некоторых людей, которые там были, вы знаете. Но я не стану называть их имена. Мы пришли в тот лагерь на два или три месяца и потом автоматически разбились на отдельные группы.
«Пришли в лагерь», – сказала она. Каждый раз, когда я думаю о бойскаутах или других веселых ребятах, я вспоминаю слова «пойти в лагерь». А сейчас слова Вивиан вились вокруг меня, словно сойки.
– Но, черт возьми, – проговорил я. – Все вы там были нагие, все четырнадцать, целая стая. Ну и что, какое до этого дело шантажисту? Может быть, вас ввели в заблуждение, вас покинули или вы плохо себя вели. Но вас не за что посылать в Фолсом на двадцать лет...
– Конечно не за что. Но если это стало бы широко известно, имена и все такое, были бы неприятности, это точно. И вот этот человек узнал про меня. – Она покачала головой. – Он решил на мне заработать. Но я хотела узнать, кто ему сказал об этом лагере. – Вивиан глубоко вдохнула, будто хотела немного успокоиться, и сказала: – Но как бы то ни было, он предъявил мне эти требования. Я говорю вам, чтобы помочь все это понять.
– Я начинаю кое-что понимать, – заверил я. – Этот человек знал о вас довольно много.
– Да, довольно много.
И я наконец задал вопрос, который давно крутился у меня на языке. Хотя я полагал, что знаю ответ на него.
– Вивиан, вам приходилось когда-нибудь писать письмо Аманде Дюбонне? В журнал «Инсайд»? В рубрику «Строчки для страждущих»?
Она рассмеялась, явно удивленная:
– Вы не можете быть серьезным. Зачем мне надо делать такое?
«Опять неправда», – подумал я. И тут же подумал другое: «Какого черта! А если она и впрямь не писала, что тогда?»
А женщина поинтересовалась:
– Почему вы все-таки спрашиваете меня об этом, Шелл?
– Да так... есть одна мысль.
– Довольно глупая мысль. – Она притворилась обиженной. – Вы на самом деле думаете, что я одна из тех идиоток?
– Не все люди, которые пишут Аманде Дюбонне, идиоты, Вивиан. Многие из них – довольно разумные люди, но, может быть, чем-то смущены. Или одиноки, напуганы, кто знает? Для некоторых письмо к Аманде может быть средством облегчения, более действенным, чем любое другое.
На ее лице появилось какое-то странное выражение.
– Аманда... – пробормотала она. – Да, конечно, я читала в газете... Так это Пайка убили прошлой ночью? Не так ли?
Я кивнул:
– Ну ладно, забудем это, Вивиан. Мне неприятно говорить об этом, но откуда вы знаете, что с вами был связан только один человек, тот здоровенный парень?
– Он сам сказал. Я никого больше не видела.
– А что, если у него был партнер? Или кто-нибудь другой имел ту же информацию, что и он? Если так, то с его смертью ваши неприятности не исчезнут сами собой.
Мы немного помолчали. У каждого из нас было о чем подумать. Но прошла минута или две, и я поднялся:
– Мне на самом деле пора, Вивиан. Надеюсь, что тот здоровенный громила действовал в одиночку.
Она попыталась улыбнуться:
– Если появится другой, я скажу вам о нем, и вы сможете пристрелить его.
Я усмехнулся:
– Не могу обещать, хотя тот тип сегодня выстрелил в меня первым.
– Ну, это я устрою, – пообещала, улыбаясь, она.
Мы тепло попрощались, и я ушел.

* * *

Джереми Слэйд жил в трех кварталах от Вивиан, и я прямо поехал туда, не позвонив заранее. Я сам не люблю, когда ко мне вламываются без предупреждения. Очень часто они застают вас, когда вы не в настроении, или наслаждаетесь вкусным блюдом, или отдыхаете, или вообще во время еды. И именно поэтому я не стал говорить о своем визите. Меня впустила горничная, и это уничтожило все шансы на то, что, фигурально выражаясь, я прихвачу Слэйда со спущенными брюками. Иными словами – врасплох. Поэтому я сообщил ей, кто я такой и что я надеюсь повидать мистера Слэйда.
Она провела меня в комнату, которая представляла собой нечто среднее между берлогой и библиотекой, с головами зверей и большой рыбиной, укрепленными на стенах между книжными шкафами. Примерно через минуту появился Слэйд, и под его солидными килограммами даже немного задрожал пол.
– Мистер Скотт, – приветливо сказал он, протягивая мне руку, – так приятно видеть вас.
Я, конечно, сомневался в этом, но его слова вроде прозвучали искренне. По крайней мере, настолько искренне, насколько он мог это выразить своим писклявым голосом.
– Добрый вечер, мистер Слэйд, – ответил я. – Может быть, это непростительно невежливый поступок, но я был здесь поблизости и подумал, что мне надо было бы у вас кое-что узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61