Это действительно был центр города, и не только географический. А на дальней стороне площади в лунном свете сиял…
Собор. Не затерявшийся среди других культовых зданий, как Большой Собор в Ганджи, но неотъемлемая часть суматошной городской жизни. Дэмьен выбрал столик так, чтобы деревья не закрывали вид на Собор, и громко ахнул от восхищения. Если слухи не лгут, этот храм должен быть старейшим на восточном континенте. Построенный еще во времена Возрождения, он был великолепным памятником неоготического стиля. Арки и опоры, воспаряющие к небесам, кремово-белые стены сверкали в лучах луны и свете фонарей. На фоне темного ночного неба Собор сиял волшебным светом, притягивая к себе верующих, как огонь мошек. По его широким ступеням поднимались десятки — нет, сотни молящихся. Вера паломников обуздывала дикое Фэа, струившееся у их ног, возвращая им спокойствие, безмятежность и надежду. Дэмьен изумленно взирал на это, охваченный благоговением, и думал: «Здесь, в этом диком месте, мечта жива и реальна. Центр порядка, делающий возможной цивилизацию. Если только этим можно управлять в достаточной степени…»
Легкое прикосновение к рукаву напомнило Дэмьену, где и с кем он находится, и он встряхнул головой.
«Потом».
Он заказал ужин на двоих. Местные лакомства, по рекомендации Сиани. Дэмьен решил не спрашивать, как они выглядели, когда были живы. Но, вопреки его предчувствиям, на вкус эти лакомства оказались превосходны, а густой, сладкий эль, которым славился Джаггернаут, доставил особенное удовольствие после месяцев, проведенных на сухарях и воде.
Они беседовали. Расплачиваясь за карту, Дэмьен рассказывал своей спутнице о том, что произошло с ним в дороге, поначалу сильно приукрашивая свои приключения, пока мягкая улыбка женщины не подсказала ему, что это, похоже, бесчестно. Тогда он сообщил ей настоящие новости, менее захватывающие. Пять кораблей потерпели крушение на рифах у Ганджи. При этом погиб дипломат из Топей. Летние бури налетают из пустынных земель так яростно, как будто пески вознамерились захватить весь континент. Цунами. Землетрясения. Политика. Сиани интересовало все, даже самое незначительное и заурядное для рассказчика. Сама же она не сообщила Дэмьену ничего нового, пока он не закончил свой рассказ.
К тому времени, как им принесли десерт, совсем стемнело. Солнце и Кора покинули небосвод; только луна клонилась к закату да несколько мерцающих звезд были еще видны над горизонтом.
— Итак, — промурлыкала леди Си, подкладывая ложечкой в густой пенистый напиток черный сахар, еще одну достопримечательность Джаггернаута, — теперь спрашивайте. Что бы вы хотели узнать прежде всего?
Дэмьену пришло в голову несколько полушутливых реплик, которыми он обменялся бы с любой другой женщиной, но он передумал и отбросил пустое. Когда открыто предлагают информацию — такую ценную возможность глупо тратить на мелкие шутки.
— Лес или ракхи, — предложил он Сиани после недолгого размышления, — по вашему выбору.
На мгновение лицо женщины помрачнело. Гнев? Страх? Дурное предчувствие? Но голос Сиани звучал по-прежнему ровно и мягко, когда она, откинувшись на спинку стула, спросила Дэмьена:
— Далеко идущие планы, не так ли?
— Там, откуда я прибыл, это только легенды. И темные легенды.
— Но вы хотите знать…
— А кто — нет?
— О Лесе? Когда даже мысли о нем открывают путь темному Фэа? Большинство людей постарались бы избежать такого риска.
Лес. То, что Сиани заговорила именно об этом месте, означало, что Лес ее тоже очень беспокоит. Дэмьен почувствовал это еще в начале беседы, еще при первом упоминании о Лесе, хотя и предоставил Сиани выбирать тему самой. Лес, называемый Запретным во всех старинных текстах. Что людям известно о нем, даже здесь? Это средоточие неуправляемого, дикого Фэа, которое в ранние, менее изощренные времена называлось просто злом. Теперь люди знают больше и понимают, что силы, струящиеся по поверхности этой планеты, не содержат в себе ни зла, ни добра — они всего лишь отзывчивы, они откликаются на надежды, страхи, на заклятия и охранительные чары, как и на все другие виды Чародейства, на фантазии, ночные кошмары и тайные желания. Силы эти могут быть полезны, если уметь ими управлять.
Отзываясь на темные человеческие желания, на подавляемые при свете дня недобрые стремления и страсти, Фэа может стать смертоносным. Свидетельство тому — Приземление и ужасная гибель первых колонистов. Свидетельство тому — чудовища, поверженные Дэмьеном в Разделяющих горах, как примеры самых темных созданий человеческого воображения, которые получили новую жизнь и крепкие тела и подстерегают неосторожных среди диких льдов.
Свидетельство тому — Лес.
— Фэа, сосредоточенное в Лесу, трудно подчинить себе из-за того, что его слишком много, — повела рассказ Сиани. — Реагирует оно почти мгновенно. Попросту говоря, достаточно всего лишь подумать о чем-либо, чтобы это произошло. На каждом, кто отважится войти под сень этого Леса, остается темный отпечаток, независимо от его намерений. Каждый, кто гибнет в этом Лесу, делает колдовство еще более могучим. Некогда Церковь попыталась превозмочь колдовство Леса своей верой, — как известно, это была последняя из Великих Войн. Но Лес ответил тем, что вернул им самые темные кошмары с религиозным оттенком. Такая сила предпочитает тайны, хранимые в бессознательном, нашим вполне сознательным устремлениям.
— Но как могут люди жить так близко от Леса? Как могут Джаггернаут, Кали, и Сет, и Джеханн — как эти города могут не только существовать, но и процветать здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189