– Она бросила на Лахлана испытывающий взгляд.
– Просто я хочу, чтобы ты знала – я могу тебя удовлетворить.
Потянувшись под столом, он запустил руку под ее юбку. Эмма вздрогнула от неожиданности – и поспешно отодвинулась подальше. Лахлана позабавило то, что Эмму можно шокировать такими пустяками. Наверное, она была права: ему нравится ее смущать.
– Уберите руку, – потребовала Эмма сквозь стиснутые зубы.
Когда Лахлан подвинул руку выше, погладив пальцами нежную кожу, его мгновенно охватил жар – и он в сотый раз за эту ночь налился желанием. Эмма встревожено оглядывала зал.
– Тебе нужен любовник. Я знаю, что ты не можешь лгать, так что если ты скажешь мне, что не нужен, я уберу руку.
– Прекратите… – Она густо покраснела. Бессмертная, краснеющая на каждом шагу! Невероятно.
– Ты хочешь, чтобы в твоей постели был мужчина? – тихо повторил Лахлан свой вопрос, перемещая ладонь выше по бедру.
– Ладно! – сказала Эмма глухим голосом. – Я вам скажу. Я действительно хочу иметь любовника. Но вы им никогда не будете.
– Почему?
– Я… я знаю про таких, как вы. Я знаю, что вы теряете разум и впадаете в безумие, царапаетесь и кусаетесь, как животные…
– И что в этом плохого?
Эмма вместо ответа снова досадливо вздохнула, и Лахлан добавил:
– Это женщины царапаются, и кусаются в основном они. И тут для тебя не должно быть ничего нового: ты ведь вампир.
– Мужчина, которого я приглашу к себе в постель, примет меня такой, какая я есть, и не будет смотреть на меня с отвращением только из-за того, что мне нужна кровь, чтобы выжить. Мне необходим мужчина, который будет прилагать усилия к тому, чтобы я чувствовала себя спокойно и непринужденно, а не наоборот. А это значит, что вы выбыли из числа кандидатов с самой первой ночи.
Она до сих пор ничего не поняла, подумал Лахлан, медленно убирая руку. Это судьба устроила им такое испытание. Ему никуда от нее не деться. А это значит, что у них обоих больше никогда не будет других кандидатов.
Когда принесли еду, Лахлан начал медленный и чувственный роман со своим блюдом. Было видно, что он наслаждается каждым кусочком, так что Эмме почти захотелось тоже поесть, а не просто притвориться, будто она это делает.
В конце концов она была вынуждена признать, что их обед с тайной перестановкой тарелок не был неприятным.
Когда официант убрал тарелки, Эмма заметила, что женщина, сидевшая за соседним с ними столиком, попросила извинения у своего спутника и отошла. Именно так всегда поступают обычные смертные женщины. Поев, они кладут на колени сумочку и, похлопав по ней, идут в туалет, подкрасить губы и сполоснуть рот. Уж если притворяться…
Но у Эммы не было сумочки. Ее сумочка была безнадежно испорчена, когда вот этот оборотень, сидящий напротив нее, швырнул ее на раскисшую от дождя землю. Она нахмурилась – но все равно встала.
– Я иду в дамскую комнату, – тихо сказала она.
– Нет.
Лахлан потянулся к руке.
– Прошу прощения?
– Зачем тебе это понадобилось? Я ведь знаю, что у тебя нет этих потребностей.
Смутившись, Эмма даже начала заикаться:
– В-вы ничего обо мне н-не знаете! И я бы хотела, чтобы так было и дальше.
Он откинулся на спинку дивана, заложив руки за голову и оставаясь совершенно спокойным, словно в такой теме не было ничего личного.
– Так они есть? Эти потребности?
У Эммы вспыхнули щеки. Потребностей у нее действительно не было. И насколько она знала, у других вампиров дела обстоят так же. У валькирий определенно не было, потому что они… ну… не ели.
– Твой румянец ответил за тебя. Значит, нет. Неужели его вообще невозможно смутить?
Эмма встревожилась, увидев на лице Лахлана пытливое выражение – то самое, с которым он заставлял ее почувствовать себя насекомым, которого за крылышки распяли под микроскопом.
– А чем еще ты отличаешься от смертных женщин? Я знаю, что у тебя розовые слезы. А ты потеешь?
Конечно, она может это делать!
– Не по полтора часа в неделю, как рекомендует министр здравоохранения.
Господи, ей удалось поставить его в тупик! Но ненадолго.
– Пот тоже розовый?
– Нет! Слезы – это отклонение. Ясно? Я совершенно такая же, как другие женщины, если не считать тех деталей, о которых вы так бестактно напомнили.
– А вот и нет. Я смотрю рекламу по телевизору. Днем она вся для женщин. Ты не бреешься, но кожа у тебя гладкая в тех местах, которые они бреют. Я просмотрел твои вещи и обнаружил, что ты не возишь с собой обычный запас женских принадлежностей.
Когда до Эммы дошло, о чем он говорит, ее глаза округлились от изумления. Она напряглась, готовая выскочить из-за стола, но в эту секунду он вытянул ногу и отрезал ей дорогу.
– Ходили слухи о том, что женщины вампиров стали бесплодными. Стоит вампиру-мужчине найти свою невесту, он сохраняет ей верность, так что твой вид начал вымирать. Разве не из-за этого Деместриу попытался убить всех женщин Орды?
Эмма этого не знала. Она опустила взгляд на стол, который стал странно качаться и расплываться.
Значит, у нее никогда не было месячных, потому что… что она бесплодна?
– Это правда? – повторил Лахлан свой вопрос. Она пробормотала что-то невнятное.
– Кто знает, о чем мог думать Деместриу? – в конце концов ответила Эмма.
– А ты, значит, не совсем такая, как они? – спросил Лахлан.
– Наверное. – Она выпрямила спину. – Но у меня все равно есть потребности: например, не мешало бы поправить прическу. Так что сейчас я пойду в туалет.
– Но сразу возвращайся ко мне! – приказал Лахлан.
Эмма бросила на него гневный взгляд и поспешно ушла.
У ресторана и бара туалет был общим, так что ей пришлось пробираться через толпу мужчин, слонявшихся рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87