Все тренировки, к которым ее принуждали тетки, наконец-то пригодились ей – и она почувствовала себя другим человеком. Она победила! Победила чертову оборотниху.
Но даже чувствуя себя сильной, она не забыла первую ошеломляющую мысль, возникшую у нее в голове, когда она упала на каменный пол и обнаружила, что над ней стоит оборотниха.
Эмма хотела позвать Лахлана! И она твердо знала, что он всегда придет ей на помощь. Лахлан убрал локон ей за ухо.
– Ох, ты поранила свое ухо! – Он подался к ней и поцеловал ее в ухо, вызвав в ней сладкую дрожь. – И губу. – Он поцеловал и губы тоже, а потом погладил по щеке – и Эмме почему-то не удалось вернуть ту давнюю уверенность в том, что ему не следует к ней прикасаться. – Не могу ее простить за то, что она оставила на тебе отметины.
– Ну и прекрасно, – отозвалась Эмма ворчливо.
– Там, внизу, в тебе не было страха, – проговорил он с явным восхищением. И Эмма вынуждена была признать, что после нежных поцелуев Лахлана и его огорчения из-за ее ран самым приятным можно считать то, что он ведет себя так, словно она только что сражалась в последней битве Добра со Злом.
– Что тебя изменило? Моя кровь?
Пластинка со скрипом вернулась к реальности. Каков нахал!
– Не льсти себе! Я просто только что узнала о себе кое-что новое. Видишь ли, пережив непрерывные нападения оборотней… – эти слова заставили его виновато поморщиться, – солнечную ванну и вскрытие вампирскими когтями, я вынуждена спросить: «И это все? Неужели жизнь не может предложить мне что-то посерьезнее?» Потому что если это – самое страшное, а я моментально восстанавливаюсь…
– А, я понял. Твои испытания делают тебя сильнее.
Это было так. Проклятие, и почему он должен выглядеть так, будто гордится этим? В какой момент он начал вести себя с ней по-другому? Она понимала, почему изменилась она сама, – но почему изменился он? Если он и дальше станет смотреть на нее вот так, она начнет задумываться о том, хватит ли у нее силы для того, чтобы справиться с ним.
– Ты проснулась задолго до заката. Я как раз пошел за тобой, когда мы услышали Касс.
Эмма встала настолько рано, что ей хватило времени принять душ – и рассердиться на себя из-за странной боли, которую она почувствовала, обнаружив, что впервые Лахлана нет рядом с ней в тот момент, когда она проснулась.
– Мне плохо спится – на этой кровати.
– Я поэтому нашел тебя под лестницей?
Эмма покраснела. Чулан – темный, скрытый и похожий на пещеру – показался ей в тот момент удачной идеей. Потому что она явно была не в себе.
– Кто эта женщина? – спросила она, чтобы поменять тему разговора, хотя и так это знала – знала с первого же взгляда.
– Кассандра. Приятельница из клана.
– Только приятельница?
– Конечно. Да и это под вопросом, раз она тебе навредила.
– Ты встанешь на мою сторону, а не на ее? Хотя знаешь меня так недолго?
Он поймал ее взгляд.
– Я всегда приму твою сторону. Против любого.
– Почему?
– Потому что я знаю, что ты будешь права.
– А тот мрачный? Бауэн? Что с ним? – Увидев, что Лахлан нахмурил брови, она пояснила: – Почему он так плохо выглядит?
Этот мужчина с иссиня-черными волосами и пристальным взглядом золотистых глаз должен был быть красавчиком – если бы не был истощен, словно наркоман, и не выглядел таким злобным.
– Он потерял кое-кого из близких.
– Мне очень жаль, – тихо откликнулась она. – Когда это случилось?
– В начале семнадцатого века.
– И он до сих пор не пришел в себя?
– Ему становится только хуже. – Лахлан прижался лбом к ее лбу. – Такова наша природа, Эмма.
Она почувствовала, что он чего-то ждет от нее. Чего-то еще.
Она выглядит ужасно – и все равно его привлекает. То, что он увидел ее в ярости, не помешало ему сразу же пойти следом за ней, целовать ее и жалеть. Этот шикарный, сказочный мужчина хочет чего-то еще. От нее, Эммы. Готова ли она это дать? После своей первой победы она чувствовала себя смелой и сильной, но хватит ли у нее отваги, чтобы допустить Лахлана до своего тела и рискнуть тем, что она снова увидит, как в нем просыпается зверь?
В эту секунду ей казалось, что хватит.
– Лахлан, если бы кто-то вроде тебя стал… любить такую, как я, смог бы он быть с ней осторожным? Не спешить?
Все его тело напряженно застыло.
– Да, он мог бы в этом поклясться.
– А он не… не превратится в чудовище.
– Нет, Эмма. Сегодня – нет, – ответил он таким низким басом, что от его вибрации задрожало все ее тело и набухли соски. Ее влекло к нему, она хотела его – хоть и прекрасно знала, что он такое.
Когда она подняла руки и нежно провела тыльной стороной пальцев по его щеке, он недоверчиво посмотрел на нее – а потом его глаза на мгновение закрылись от наслаждения.
– Лахлан, – прошептала Эмма, – я тебя ударила. Его лицо оставалось непроницаемым.
– Это верно.
– Разве ты не намерен мне… отомстить?
Он застонал и, приникнув к ее губам, посадил ее на столик и встал у нее между ног. Его ладони прижались к ее ягодицам, он с силой притянул Эмму к себе.
Когда она тихо ахнула, он прикоснулся языком к ее языку – и она ответила ему, желая, чтобы он вошел в ее рот и целовал так, как целовал в ту первую ночь в отеле. Но сейчас все было даже лучше, чем тогда. Он был агрессивным, но умелым. Он заставил ее таять, прижиматься к его эрекции, искать продолжения.
Он тихо зарычал и хрипло проговорил у самых ее губ:
– Мне невыносимо видеть, когда тебе больно. Я не допущу, чтобы тебе опять делали больно.
Она подалась вперед, инициируя новый поцелуй, погружая пальцы в его густые волосы.
Лахлан сорвал с себя рубашку – и Эмме захотелось сказать ему спасибо за то, что он открыл ее ладоням мышцы, которые перекатывались и напрягались при ее прикосновениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87