– Я могу кончить. Если ты не остановишься…
Она не остановилась и продолжила тереться об него. Такого мощного неутоленного желания Лахлан еще никогда не испытывал. Не иметь возможности прикоснуться к ней, прижаться губами к ее телу… Эмма провела набухшими сосками по его груди – и… отодвинулась. Под его руками изголовье начало трещать и ломаться.
Пульсирующее наслаждение нарастало внутри. Оно копилось всю ночь, с того момента, как Эмма первый раз попробовала его кровь. Его дыхание стало неровным – а она двигалась быстрее, сидя верхом на нем. В тот момент, когда Лахлан почувствовал, что Эмма прекратила пить, она прошептала ему на ухо:
– Я могла бы пить тебя вечно. «И будешь», – подумал он.
– Вкус такой сладкий! – проговорила она, завершив свои слова стоном.
– Ты сводишь меня с ума! – прохрипел Лахлан и, откинув голову назад, закричал, жарко кончая и едва удержавшись, чтобы не вздыбиться под ней. Дерево под его руками распалось в щепки и пыль.
Когда Лахлан наконец перестал содрогаться, он сжал свои исцарапанные кулаки, с силой вжимая в кровать рядом со своими бедрами. Эмма упала ему на грудь, цепляясь за него. Ее тело дрожало.
– Эмма, посмотри мне в глаза.
Она подняла голову. Взгляд ее серебристых глаз завораживал. Лахлан знал ее, она ощущалась как нечто близкое и знакомое – и в то же время он знал, что никогда не видел ничего похожего на это потрясающее создание. Эмма чуть запрокинула голову и смотрела на него немного встревожено.
– Я хочу тебя ласкать. Я хочу помочь тебе кончить. – Она выразительно посмотрела на его изодранные руки.
– Мне тоже до боли хочется доставить тебе наслаждение. Лахлан увидел, как ее взгляд смягчается – а потом она прижалась лбом к его лбу. Словно вопреки собственной воле она придвинулась ближе, чтобы лизать и покусывать его губы. Ее волосы упали вперед, щекоча ему шею. Дивный аромат ее тела окутал его – и он почувствовал, что снова наливается желанием.
Улучив краткий перерыв между ее поцелуями, Лахлан глухо спросил:
– Почему мы не можем пойти дальше?
– Это – не я, – пробормотала Эмма. – Я не такая. Я ведь с тобой едва знакома!
Острая досада поднялась в нем при этом нелепом заявлении, сделанном в промежутке между дразнящими поцелуями. Ему казалось, что ей следовало бы выражать совершенно другие чувства.
– Но ты пила мою кровь. Более интимного акта между двоими быть не может!
Эмма моментально напряглась и отстранилась.
– Это так – и это очень печально. Но я не могу отдаться настолько полно тому, кому не доверяю. – Она встала и пересела в кресло.
– Эмма, я…
– Всего три ночи назад ты напугал меня так, как я никогда в жизни не пугалась. А теперь ты чего-то от меня хочешь? – Она начала дрожать. – Просто уйди! Пожалуйста! Хоть один раз…
Лахлан бессильно зарычал – но пошел к двери. Выйдя в I коридор между их комнатами, он повернулся и сказал:
– Ты добилась для себя отсрочки в несколько часов. Когда ты будешь пить в следующий раз, ты станешь моей – и мы оба это знаем.
Дверь за ним шумно захлопнулась.
Эмма лежала в своем гнездышке, закутанная в одеяла, и беспокойно металась. В какой момент ее одежда стала такой неудобной? Ей казалось, что ее ставшие невероятно чувствительными груди и живот ощущают каждый шов и складку! А ведь на ней было шелковое белье!
При одной мысли о том, что она творила с Лахланом, ее бедра начинали раскачиваться, словно она по-прежнему ощущала его под собой. Она заставила Лахлана… испытать оргазм.
У нее загорелись щеки. Неужели она начала превращаться в Эмму Распутницу?
И она сама была на грани оргазма. Принимая душ, она обнаружила, что такой влажной никогда раньше не бывала. Она начала подозревать, что для нее кровавая жажда выражалась не в потребности пить – она была плотским вожделением из-за питья.
Лахлан был прав: когда она в следующий раз станет пить его кровь, он сможет сделать ее своей – потому что этой ночью она на какое-то время лишилась разума, забыла о том, что ей нельзя с ним спать. Как бы сильно ей ни хотелось убедить себя в обратном, она все-таки не из тех, кто способен отдаться без каких-либо уз и обязательств.
Она не считала себя консервативной или старомодной в отношении секса – ведь она не случайно была знакома с эротическими каналами! – и у нее было вполне здоровое отношение к этим вопросам, хоть она и ни разу не испытывала оргазма. Однако она была совершенно уверена в том, что ей необходимо нечто надежное и длительное, а с Лахланом такого быть просто не могло.
Мало того, что он – грубый и опасный оборотень, которому приятно ее смущать: она просто не может представить себе его среди ее друзей. Он не сможет войти в ее семью, потому что им будет тошно от одного вида того, животного. И потому что они станут придумывать, как его убить…
Не говоря уже о том, что, помимо всех их различий, его ждет другая женщина, которая предназначена ему судьбой.
Эмма не возражала против здоровой конкуренции, но конкурировать с подругой оборотня…
Ну вот. Она просто дурочка…
Лахлан постучал в дверь между их номерами и открыл ее, не выжидая, сколько положено. К счастью, Эмма уже успела прекратить нежиться и поглаживать свои груди.
Волосы у него были мокрыми после душа. Он прислонился к дверному косяку, одетый только в джинсы. Одна рука оказалась замотана какой-то тряпицей. Эмма судорожно сглотнула: он повредил руку, когда сломал изголовье кровати во время оргазма.
– Расскажи мне о себе. Может, я чего-то не знаю? – потребовал Лахлан.
Эмма немного поколебалась, но в конце концов ответила:
– Я окончила университет. У меня диплом по поп-культуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87