– Ты говорил об этом, Старший? – оглянувшись, зычно крикнул Травник в пустоту храмового зала.
Но ему уже никто не ответил. То ли дух Замка сам не знал ответа, то ли общение с людьми его уже утомило. В конце концов, он ведь всего лишь исполнил просьбу…
Друиды переглянулись. Март покраснел и сделал шаг назад.
– Я первым в эту могилу не полезу, – покачал он головой.
– Сначала спущусь я, а потом – вы за мной, – быстро сказал Травник и принялся вынимать из походного мешка моток веревки с крюком на конце. Отмотав кусок подлиннее, он как заправский рыболов опустил веревку в глубину усыпальницы, поводил там, словно по дну, что-то нащупывая, после чего вытянул крюк и резко опустил веревку вниз. Из отверстия явственно послышался звонкий стук железа о железо.
– Неглубоко, – констатировал Травник. – Самое большое – с тебя будет, – и он указал на Эгле. После чего легко перекинул ноги через края усыпальницы и мягко и пружинисто спрыгнул вниз.
– А если там кол? – Марта от этой мысли даже всего передернуло.
– Спускайтесь, – послышалось снизу. – Тут даже светло.
Эгле решительно оттеснила явно робеющего при виде открытой гробницы Марта и грациозно спрыгнула. Збышек пробормотал себе что-то обиженно под нос и, кряхтя, полез вслед за ней.
Пока друиды спускались в свой очередной подземный ход, над раскрытой книгой пронеслось легкое, неслышное дуновение. После чего от страниц воскурился легкий дымок – это медленно тлели буквы. Через несколько минут текст исчез, и на страницах фолианта остались только два больших темных пятна.

ГЛАВА 5
ПРАВИЛА СОЦВЕТИЙ

Два существа стояли в заснеженном лесу друг против друга. Один из них был человеком, высоким крепким мужчиной, несмотря на долгие годы, что стояли за его плечами тенью великих испытаний души и трудных лишений тела. Другой был духом, бесплотной тенью, уже почти не сохранившей память о человеческом естестве, но свыкшейся с воздухом и огнем, что скрыт от глаз человеческих, и которым пронизано небо над каждым из нас. Один из них не был собой в привычном смысле слова, а другому предстояло обрести себя вновь. И странно, что один страстно желал этого, а другой в глубине своей обнаженной перед всеми ветрами и течениями души страшился этого и не был в уверенности от того, справедливо ли решение, к которому давно уже пришел его наставник.
– Понимаешь, Камерон…
Рагнар смотрел на своего учителя, человека, которого он почитал превыше всех на свете, и отражался в его глазах высоким столбиком тумана, что по какой-то непостижимой прихоти природы или иных сил не желал ни подняться в небо, ни опуститься наземь, чтобы впитаться в снег и остаться в нем навсегда. А навсегда – это для снега значит – до будущей весны.
«Так вот что меня ждет», – думал Камерон, силясь разглядеть в клубах тумана черты лица, очертания фигуры, хоть что-то, имеющее облик прежнего Рагнара, того, кого он знал и любил как сына, которого ему не дала превратная судьба.
– Понимаешь, Рагнар…
Камерон смотрел куда-то вдаль, в какие-то, как казалось Рагнару, одному ему видимые небесные глубины. Рагнар так давно уже не видел своего наставника, и ему показалось, что с тех пор друид глубоко и уже как-то совсем безнадежно состарился. И от того, как глубоко ввалились его глаза, как высохла кожа на руках, какие борозды пролегли по щекам под влиянием то ли всесильного времени, то ли иссушающего действия магии, Рагнар на миг глубоко и всерьез усомнился в том, что они сейчас должны были совершить.
– В жизни бывает немало примеров тому, как рушатся привычные рамки и устоявшиеся представления. Правила Цветов гласят: все цвета равны, и слабые, легкие цвета порой могут оказаться на неожиданной высоте в столкновении с более сильными и тяжелыми. Но Правила Соцветий утверждают, что некогда были старые, первозданные цвета, и это говорит о том, что есть Цвета более древние, а есть – более молодые.
– Ты рассказывал мне об этом, Камерон, – ответил дух и склонил невидимую голову. – Помнится, я еще выспрашивал у тебя, что это за Цвета, а ты ответил, что этого не знает никто. А я еще по глупости подумал, что ты утаиваешь от меня нечто, что еще было рано или вовсе не положено знать ученику моего ранга.
– Да, разумеется, – согласился друид. – И еще я помню, как однажды ты спросил меня, почему нельзя смешивать древний цвет с более молодым. Сейчас, пожалуй, я уже смогу дать тебе ответ.
Старый друид поднял к небу невеселый взгляд, улыбнулся какой-то из самых маленьких невидимых звезд и простер руки к тому месту, где сейчас обретался несчастный дух.
– Видишь ли, мой мальчик! Все дело в том, что Учитель никогда не должен переживать своих учеников. Иначе разрушится связь времен. Об этом нам говорят потаенные магические Правила Соцветий, если хорошенько вдуматься в свод этих странных и неясных древних постулатов. Я – это более старый цвет, ты – молодой. Ты ведь видишь, как твое тело уже начало медленный, но неуклонный пусть к старению.
Дух промолчал, но старик саркастически улыбнулся.
– Мы попытались сделать то, что разрешают делать Правила Цветов – заменить цвета один на другой. Но Правила Цветов – это всегда путь к Правилам Соцветий, и истинные мудрецы вечно проходят один и тот же, но в то же время и – вечно разный путь от одного свода Правил к другому. И всякий раз, мой друг, всякий раз они обретают новую мудрость и приобщаются к неслыханным доселе откровениям. Цвета можно заменять, поэтому мы и сумели удержаться на шаткой грани бытия и небытия после того, что сотворили друг с другом. Но возможно заменять лишь Цвета одного порядка, одного возраста, одного мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127