– Театральный «лед», – кивнул Карелла.– Ну конечно, я знаю, что такое «лед».– И мы тоже знаем, – сказал Карелла. – Давайте убедимся, что мы правильно поняли другу друга.– Мне очень жаль, но...– Доверьтесь нам, мистер Картер, – сказал Карелла.– Но у меня назначена встреча на десять.– Осталось еще десять минут. – Мейер взглянул на стенные часы.– Мы постараемся побыстрее, – сказал Карелла. – Вначале будем говорить мы, а потом – вы, хорошо?– Ну, я не знаю на самом деле, о чем...– О том, как мы понимаем этот вопрос, – сказал Карелла. – Мы знаем, что «лед», или навар на билетах, – обычная практика в театре...– Только не в моем театре, – сказал Картер.– Как бы то ни было, – сказал Карелла и продолжал, словно бы его никто не прерывал: – Обыкновенная практика, дающая примерно двадцать миллионов долларов в год наличными, которые не облагаются налогами и не подотчетны инвесторам шоу.– Ну, это завышенная цифра, – развел руками Картер.– Я говорю в масштабах города, – сказал Карелла.– Все равно это слишком высокая цифра. «Лед» не возникает, если только шоу не стало особенной удачей.– Как «Жирная задница», – уточнил Карелла.– Я полагаю, вы не хотите намекнуть, что кто-нибудь в «Жирной заднице»...– Пожалуйста, выслушайте меня и скажите, правильно ли я понял, – сказал Карелла.– Я уверен, что вы правильно поняли, – сказал Картер. – Вы не похожи на того, кто может явиться без подготовки.– Я просто хочу убедиться, что я все правильно понял.– Угу, – кивнул Картер со скептическим видом.– Итак, мне удалось составить впечатление, – Карелла сложил ладони перед грудью, – что очень многим в шоу-бизнесе удалось разбогатеть на «льду».– Конечно, говорят всякое на эту тему.– А также и о том, как работает этот механизм. Пожалуйста, поправьте меня, если я ошибаюсь. Итак, кто-то в кассе откладывает билетик и потом продает его брокеру по значительно более высокой цене. Верно я говорю?– Да, примерно так и получается навар. Или, как у нас говорят, «лед».– Текущая цена билета на хорошее место в «Жирной заднице» – сорок долларов, – продолжил Карелла. – Это за место в середине шестого ряда. За каждое из тех самых двух мест, что вы так великодушно предложили мне.– Да, – кивнул Картер с кислым видом.– Сколько мест в партере бронируется на каждый спектакль? – спросил Карелла.– Мы сейчас говорим про «Жирную задницу»?– Или про любой другой мюзикл. Можно взять «Жирную задницу» в качестве примера, если угодно.– У нас около ста мест в партере, которые мы бронируем на каждый спектакль, – сказал Картер.– Кому достаются билеты на эти места?– Некоторые получаю я как продюсер. Владелец театра получает некоторое количество. Получают билеты творческие работники, ведущие актеры, кое-кто из крупных инвесторов и так далее. Мне кажется, мы однажды обсуждали это, разве нет?– Я просто хотел прояснить, – сказал Карелла. – Что происходит с теми билетами, если люди, для которых они забронированы, не являются за ними?– Их отдают на распродажу в кассу.– Когда?– В нашем городе за сорок восемь часов до начала каждого спектакля.– На распродажу кому?– Кому угодно.– Любому, кто придет с улицы?– Ну, обыкновенно нет. Ведь это отборные места.– Так кто их получает?– Их обычно продают брокерам.– По цене, напечатанной на билетике?– Разумеется.– Не разумеется, – сказал Карелла. – Вот тут-то и возникает навар под названием «лед», верно?– Если кто-нибудь, связанный с шоу, занимается наваром на билетах, то – да. Здесь возникает «лед».– Короче говоря, человек, который заведует кассой...– Это наш менеджер труппы.– Ваш менеджер труппы или кто-то другой берет эти невостребованные билеты на места в партер и продает брокеру – или нескольким брокерам – по цене, которая выше установленной за билет.– Да, это называется «льдом». Разница между законной ценой за билет и тем, что получает за билет «снежный человек».– Иногда двойную цену, так?– Ну, я не знаю, как на самом деле. Как я сказал...– Восемьдесят долларов за билет стоимостью в сорок долларов – такое возможно?– Возможно. Если очень популярный мюзикл.– Вроде «Жирной задницы».– Да, но никто...– И тогда брокер возьмет билет, за который он заплатил восемьдесят долларов, и продаст клиенту за сто пятьдесят, так?– Вы уже говорите про «скальпирование». «Скальпирование» противоречит закону. Брокер театральных билетов может превышать обозначенную в билете цену только на два доллара за билет. Больше нельзя. Согласно закону.– Но ведь есть брокеры, которые нарушают закон.– В этом состоит их бизнес, но не мой.– Кстати сказать, – заметил Карелла, – «лед» также противоречит законодательству.– Он может противоречить закону, – сказал Картер, – но, по моему мнению, он никому не вредит.– То есть это просто преступление без жертв, так? – спросил Мейер.– На мой взгляд.– Наподобие проституции, – уточнил Мейер.– Ладно, проституция – это другой вопрос, – сказал Картер. – Девушек превращают в жертв, конечно. Но что касается «льда»... – Он пожал плечами. – Давайте предположим, что кто-то в кассе зарабатывает «лед». Такой человек не крадет места в партере, как вы знаете. Если билет стоит сорок долларов, он положит сорок долларов в кассу, прежде чем отдаст его брокеру.– За двойную цену, – сказал Карелла.– Это не важно. Главное – это то, что шоу получит сорок долларов, которое оно должно получить за билет. Шоу не теряет денег на билете. И инвесторы не теряют денег.– Но люди, которые заняты в «ледяной» операции, зарабатывают кучу денег.– Ну, не такую уж кучу, – сказал Картер и пожал плечами. – Сказать вам по правде, если брать некоторые спектакли, к каким я имею отношение, то ко мне приходили менеджеры и предлагали заработать «лед», но я всегда отклонял такие предложения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93