Я положила на стол вытянутую руку и опустила на нее голову, снизу и немного искоса разглядывая своего риани.
– Признаюсь, меня это тоже беспокоит. Как там говорится? «Ни один, даже самый блестящий план не выдерживает столкновения с противником»?
Сергей фыркнул.
– Столкновение с противником? Моя торра, вы настроены очень оптимистично. Обычно хороший план не выдерживает столкновения либо с непосредственным начальством того, кто его составил, либо со здравым смыслом.
Я опустила уши, пытаясь понять последнюю фразу. Остальные, казалось, затаили дыхание, слушая наш разговор.
– Это как?
– В бою вы гениально умеете импровизировать, леди Антея, и вам вполне удается руководство небольшими ударными отрядами профессионалов, и без того отлично знающих, что делать. Но, похоже, разбираться с достаточно большой военизированной структурой вам еще не доводилось. Попробуйте. Вас ожидает море впечатлений! Возьмем хотя бы армию или, в нашем случае, военно-космический флот. На флоте любое начинание всегда делится на четыре стадии: первая – запугивание. Вторая – запутывание. Третья – наказание невиновных. И наконец четвертая, моя любимая, – награждение неучаствовавших. Самое восхитительное, что, пройдя все эти стадии, а то еще и парочку добавочных, начинание может даже вылиться в какой-нибудь результат. – Он продолжал говорить со мной, как тогда, на катере, погрузившись в изучение каких-то данных, цифр, отчетов. – А знаете почему, о моя торра? Потому что дело, когда оно связано со службой, очень отличается от обычного. Если дело – дело, то оно само сделается, а если не дело, то его и делать нечего. Главное тут – доложить вовремя. Думать при этом совершенно не обязательно, даже, можно сказать, вредно. Слова должны сами выстраиваться в одну шеренгу и косить налево, а ты следишь только, чтобы без запинки и чтобы равнение было в затылочек и по диагонали. Мозг от этого лучше отключить. Мозг на службе должен отдыхать. Тут весь секрет в том, чтобы никогда не удивляться и всегда угол падения поддерживать равным углу отражения. Чтоб отскакивало от мозгов, как от солнечного зеркала…
В зале раздались неуверенные смешки.
– А вот это правильно. Вот это вполне согласуется с армейским духом. Если начальник на флоте изволил пошутить, над его шуткой приличным будет посмеяться. Начальники, они, знаете ли, такие остроумные. На начальниках держится весь флот! При разговоре с начальником следует делать соответствующее лицо. Изображение на нем легкого слабоумия считается хорошим тоном. Не возбраняется при этом покачивать головой в такт его словам. – Все присутствующие тут же сели прямо, перестав покачивать головами. – В конце хорошо бы сказать «есть». И непременно добавить «сэр». При разговоре с начальником где должны быть глаза подчиненных? Они, о моя торра, должны быть только на лице у начальника! Они должны искать в нем правильное решение. Ибо нигде более это решение обитать не может по определению. Так как оно правильное. Если же начальник тебя послал, что нужно делать? Нужно идти. Далеко и быстро. И наконец, в общем и целом, как в армии надо обращаться с начальником? Тут совет лишь один: как с диким зверем в зоопарке, не прикасаясь к клетке. Но нужно сохранять спокойствие, ведь начальник не вечен. И этот пройдет, правда?
Он на мгновение отвлекся, передавая на мониторы остальным какой-то план, затем вновь углубился в изучение своих выкладок и в изречение глубокомысленных афоризмов.
– А почему же надо быть столь осторожным с начальниками? Да потому, что начальники многое могут сделать. Вы, лицо глубоко гражданское, самой крутой мерой пресечения считающее смертный приговор с немедленным исполнением, вряд ли способны осознать всю меру власти, коей обладает в армии начальник над своим подчиненным. И чего он только не может сделать! Расстрелять без суда и следствия – это само собой. Отдать эсбэшникам, что уже интересней. Он может послать на задание, вернуться из которого не в человеческих силах, но это слишком просто. Может лишить очередного звания, или должности, или обещанной награды, квартиры, премии, жены на неопределенный срок и не объясняя причины. Может посадить подчиненного в тюрьму, то есть, простите, на гауптвахту, и выпускать его, гада, только в космос! Только в космос! Может отправить в Тмутаракань, или уволить в запас, когда это не надо, или, наоборот, не уволить, когда только об этом и мечтаешь. Может отправить его на «доработку» к психологам. А еще лучше – к генетикам! А может… Начальник столько всего может! Ну столько может! Хоть плачь, честное слово, столько он может! Ну подумайте сами, моя торра, разве нужны с такими начальниками какие-нибудь враги?
– Вы… это серьезно? – У меня было такое ощущение, будто я вновь играю с Нефрит в занимательную головоломку «угадай: я шучу или говорю правду?» Теперь понятно, кто же научил Зеленоокую делать это так виртуозно.
Он взглянул на меня будто с удивлением, но тут же в глазах блеснула какая-то идея, а губы дрогнули.
– Абсолютно. – Сергей внимательно и чуть покровительственно взирал на мое озадаченное лицо. – Вот и все присутствующие вам это подтвердят.
Все присутствующие, невзирая на ранги и возраст, переглядывались с этаким кисловато-знающим видом, пытаясь сохранить бесстрастность на благообразных физиономиях. Нельзя сказать, чтобы у них это хорошо получалось.
Арр тем временем продолжил вещать.
– Бюрократизм, традиции и идиотизм – вот на чем держится любая армия, о моя торра. Возьмем, например, вас, Ястреб. Скажите, что вы чаще всего видели во время службы на флоте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137