На это идут, когда в жизни больше нет ничего важнее высокого искусства битвы, когда все остальное теряет смысл и значение – за исключением, быть может, миссии, выполнить которую возможно, лишь отрекшись от всего остального. Многие, очень многие переходят последнюю черту, чтобы служить… или защищать. Но… это действительно отречение. Все «ненужные» грани твоей личности отсекаются, все лишнее, все по-настоящему твое должно исчезнуть еще до того, как тело будет перековано в металл. Мне кажется, чтобы решиться на такое, нужна великая любовь или же невероятная ярость. А может быть, нестерпимая боль.
И я вновь погладила воздух над молчавшим Сергеем.
Дикая смотрела холодно и чуждо.
– А быть может, и великое желание самосовершенствования.
– Да. Это – обязательно. И… все то, что я только что сказала, относится не только и не столько к Пути Меча. Подумай об этом, северд.
Безликая девушка грациозно поднялась на ноги, склонилась. И растворилась в бликах и световых зайчиках. О да, она подумает.
Я в последний раз провела рукой над Сергеем. Выдохнула едва слышно:
– Простите меня.
Нет ответа.
Осторожно положила его рядом с собой на диван. Замерла в нерешительности. Брать меч с собой в собственную ванну – это уже верх паранойи. Но, с другой стороны, эта конкретная ванна известна именно тем, что из нее периодически вылезает всякое разное… интересное. Ауте, у меня ведь даже перевязи нет! Не таскать же его в руках!
С чем-то отдаленно напоминающим смешок Сергей мысленно подтолкнул меня к воде, передавая, что пару минут он уж как-нибудь полежит сам по себе. Ну-у, он-то, может, и полежит… Ладно, на крайний случай у меня всегда остается аакра!
Прыгнула в воду ласточкой, в облаке сияющих пузырьков погрузившись в прохладное зеленое великолепие. Вынырнула, чтобы набрать воздух, не желая ради утреннего омовения отращивать жабры или переводить кожу на поглощение необходимых соединений прямо из воды. Тут же вновь ушла под волны: глубже, глубже, глубже, пока не достигла дна – прозрачной, отмеченной лишь тонкими силовыми линиями сдерживающих заклинаний границы, откуда можно было любоваться раскинувшимися на расстоянии вытянутой руки Небесами. Сегодня облака были бледно-розового, в причудливых завихрениях цвета, и сквозь слой зеленоватой жидкости это выглядело весьма специфично.
Рассмеялась прямо под водой, пуская пузыри и чуть не захлебываясь, устремилась к поверхности. Пробила тонкую преграду, поднявшись почти до бедер, и тут же вновь рухнула вниз, скрывшись с головой, смешно загребая руками. И начала наматывать круги туда и обратно, от одного «берега» озера к другому. Быстрее, быстрее. Так, чтобы в мышцах поселилась боль. Чтобы в глазах потемнело, а для мыслей и воспоминаний не осталось места. Виор, ох, Виор! Проклятые ребра. Нет, еще быстрее, еще больнее!
Оттолкнувшись в очередной раз от стенки и перевернувшись, я вдруг резко затормозила и забарахталась, пытаясь придать себе горизонтальное положение. Может, снова галлюцинации? Да нет, вот они – две ноги, обутые в запыленные и изношенные ботинки…
Неужели нападение? Нет, никто бы сюда врагов не пустил. Да и будь это враг, я бы уже, наверно, была мертва.
Отбрасывая с лица мокрые пряди и пытаясь проморгаться, я медленно подняла взгляд вверх. Узкие штаны, камзол, перевязь. Из-под потрепанной верхней одежды выглядывает абсолютно свежая белоснежная рубашка, стоящая, наверно, больше, чем весь остальной костюм, вместе взятый. Черные волосы свободно падают на плечи, обрамляя самое прекрасное лицо из всех, что мне доводилось видеть.
Лучше бы это был какой-нибудь очередной монстр.
– Мои приветствия… дарай-князь арр-Вуэйн. – Не знаю, как мне удалось не разреветься прямо там, в воде. Наверно, была слишком занята беззастенчивым разглядыванием его совершенной красоты. Нет, не может быть, чтобы я так истосковалась, так просто не бывает… Всего-то две недели прошло. Целых две недели. Вечность.
– И мои приветствия вам, моя леди.
Меня должно было сразу насторожить обращение «моя леди», но тут Аррек нагнулся, выуживая растерявшуюся Хранительницу из воды. Сцапал за руки, вытянул наружу, будто мокрого котенка, и, не обращая внимания на возмущенные протесты, поставил на пол рядом с собой. Высушил одним заклинанием. А затем укутал принесенным заранее длинным халатом: мягкая, очень тонкая ткань цвета слоновой кости, расшитая золотыми драконами. Очень элегантно, совсем не броско. Я даже замолкла на мгновение, удивленно разглядывая новый предмет туалета.
А этот гад отступил на пару шагов и, уперев руки в бока, наслаждался зрелищем.
Пальцы сжались в кулаки, губа приподнялась, обнажая белизну клыков. Никто, никто никогда не умел бесить меня так, как Аррек арр-Вуэйн.
И только попытавшись броситься на него, я заметила, что двигаюсь свободно: ребра не болели, многочисленные синяки, ссадины и почти зажившие переломы исчезли без следа. Ох, Аррек…
Опустила голову, чтобы он, упаси Ауте, не заметил выступивших на глазах слез. Так, Антея, возьми себя в руки. Сейчас не время таять от любви. Сейчас тебе необходимо призвать на помощь свою внутреннюю стерву и доделать то, что не смогла в прошлый раз. Никаких больше «на время». Вы должны расстаться, и точка. Ради его жизни.
Бросила косой взгляд на диван: разумеется, Сергей, едва почувствовав, что запахло семейной разборкой, смылся. Предатель!
Выпрямилась, на этот раз уже спокойно и независимо. Посмотрела на Аррека.
Ауте, как же он все-таки красив… Наверно, так мог бы изваять гениальный скульптор: точеные черты, немного резкие, очень правильные, невероятно мужественные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137