ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Думаю, эта
аналогия
справедлива.
Таким образом, коренное различие в позициях обвинителя и защитника
заключается в оценке массовости правонарушений и справедливости закона, т.
е. в диагнозе глубины и опасности общественной болезни. Ведь очевидно, что
закон должен выражать общую норму поведения, которой согласны следовать
подавляющее большинство людей страны, как в пространстве, так во времени.
Если большинство не может следовать правилу, даже хорошему (допустим
иноземному), то эта норма не должна считаться действующим законом в
демократической стране, потому что нельзя сажать или казнить всех (или хотя
бы немалую часть граждан)... Допустим, очень плохо пьянствовать, но если
выпивкой злоупотребляет большинство, бесполезно вводить "сухой закон" и
сажать всех за его нарушения. Лечить пьянство надо по-иному. (То же самое,
на мой взгляд, относится к наказаниям за аборты, наркотики, взятки).
Как именно тут лечить, надо думать. Может, через обсуждения в
парламенте, через опросы и референдумы, как только выяснится, что зазор
между существующими законами и вердиктами присяжных - не случайность, а
факт.
Анализ суждений присяжных
К сожалению, в социологическом аспекте состав данного суда присяжных
нельзя считать представительным, он сильно отличается от средней структуры
москвичей и, тем более, населения России. В нем почти не оказалось
пенсионеров и рабочих. Всего один присяжный был в возрасте свыше 50 лет, и
еще два - свыше 40 лет. Остальные 7 присяжных - до 31 года. Можно сказать,
что здесь действовал суд по преимуществу молодых и образованных. Возможно,
это позволило им лучше понять друг друга.
Большинство присяжных (6 из 10) согласились с обвинением и защитой
частично, остановившись на вердикте: Виновен, но не должен сидеть. Пара
согласившихся с обвинением и пара согласившихся с защитой присяжных лишь
подчеркнули весомость позиции центра.
Впрочем, надо признать, что суммарный итог мнений тяготеет больше к
осуждению. Двое присяжных говорили, что не вредно инспектору посидеть пару
годков, но в итоге они проголосовали все же за иные меры наказания. А с
другой стороны, из двух оправдавших П. присяжных позицию защитника отразил
только один человек, доводы второго присяжного были совсем иными.
Такой вердикт в наибольшей степени удовлетворил участников этого
исследовательского процесса, потому что и обвинитель добился осуждения
виновного, и защитник - освобождения от лишения свободы.
Какой же общий смысл итогового вердикта присяжных?
Я его толкую так: "Чиновников, берущих взятки, надо осуждать, но нельзя
сажать - сегодня это неправильно и бесчеловечно".
В самой конструкции этого ответа заложены противоречие и компромисс. С
одной стороны, чиновник виновен в тяжком уголовном преступлении, которое не
может быть терпимо, а с другой стороны - он не заслуживает настоящего
уголовного наказания. Не легализуя получение взяток, большинство присяжных
фактически отказало государству в надежде исправить это зло средствами
уголовного наказания. Проблема таким ответом обнажена, на мой взгляд,
наилучшим образом, хотя сам я как защитник отстаивал более радикальную
позицию.
Разберем аргументацию присяжных.
Молодой предприниматель (3), по собственным его словам, не встал ни на
сторону обвинения, ни на сторону защиты, потому что выработал собственную
точку зрения. Он вообще не признал, что тут была взятка. Принятые П. деньги
он решил называть словом "подарки", не увидев в них ничего незаконного и
записав их в один ряд с "подарком" хирургу и знакомой девушке. Возможное
должностное правонарушение инспектора П. он увидел только в сокрытии им
недоимок предприятия. Доводы судьи и сторон на него не подействовали,
абсолютное одиночество среди других присяжных его не смутило. Наверное, эта
его мысль есть плод давних самоубеждений, родившийся в результате многих
лет
таких "подарков" и понятной потребности называть себя (даже наедине с
собой)
не преступным взяткодателем, а щедрым "дарителем". Возможные же
преступления
в такой картине мира доставались лишь на долю одариваемого чиновника, да и
то в основном перед "совестью".
Как раз та твердость и безапелляционность, с которой было высказана эта
точка зрения, говорит о правильности нашей догадки, что эта мысль ему
дорога
и иной (опасной для него) трактовки он просто не допустит. Мне кажется, что
в этом эпизоде исследователей посетила редкая удача увидеть, что на деле
думает о себе молодой менеджер, успешно действующий в нашей, во многом
весьма коррумпированной государственной системе. Это произошло благодаря
внутренней честности этого предпринимателя (ведь он дал слово судить по
совести) и благодаря доверительной обстановке на наших судах присяжных
(несмотря на присутствие юристов и записывающей аппаратуры). О редкости
этого момента свидетельствует и тот факт, что в последующих трех
обсуждениях
данного дела присяжными (включая предпринимателей) больше ни разу таких
признаний мы не слышали.
По настоящему же аргументы защиты по вопросу виновности П. поддержал
лишь один человек за все 4 обсуждения - начинающая учительница (8), да и то
не сразу, а лишь в ходе обсуждения (она была единственной, кто изменил свою
первоначальную точку зрения, но не принимая мнения большинства, а напротив,
оттолкнувшись от него, возможно, из чувства противоречия). По ее словам,
инспектора "поставили в ситуацию, в которой мы все находимся", и нельзя
взваливать на одного человека вину "всей громады".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
аналогия
справедлива.
Таким образом, коренное различие в позициях обвинителя и защитника
заключается в оценке массовости правонарушений и справедливости закона, т.
е. в диагнозе глубины и опасности общественной болезни. Ведь очевидно, что
закон должен выражать общую норму поведения, которой согласны следовать
подавляющее большинство людей страны, как в пространстве, так во времени.
Если большинство не может следовать правилу, даже хорошему (допустим
иноземному), то эта норма не должна считаться действующим законом в
демократической стране, потому что нельзя сажать или казнить всех (или хотя
бы немалую часть граждан)... Допустим, очень плохо пьянствовать, но если
выпивкой злоупотребляет большинство, бесполезно вводить "сухой закон" и
сажать всех за его нарушения. Лечить пьянство надо по-иному. (То же самое,
на мой взгляд, относится к наказаниям за аборты, наркотики, взятки).
Как именно тут лечить, надо думать. Может, через обсуждения в
парламенте, через опросы и референдумы, как только выяснится, что зазор
между существующими законами и вердиктами присяжных - не случайность, а
факт.
Анализ суждений присяжных
К сожалению, в социологическом аспекте состав данного суда присяжных
нельзя считать представительным, он сильно отличается от средней структуры
москвичей и, тем более, населения России. В нем почти не оказалось
пенсионеров и рабочих. Всего один присяжный был в возрасте свыше 50 лет, и
еще два - свыше 40 лет. Остальные 7 присяжных - до 31 года. Можно сказать,
что здесь действовал суд по преимуществу молодых и образованных. Возможно,
это позволило им лучше понять друг друга.
Большинство присяжных (6 из 10) согласились с обвинением и защитой
частично, остановившись на вердикте: Виновен, но не должен сидеть. Пара
согласившихся с обвинением и пара согласившихся с защитой присяжных лишь
подчеркнули весомость позиции центра.
Впрочем, надо признать, что суммарный итог мнений тяготеет больше к
осуждению. Двое присяжных говорили, что не вредно инспектору посидеть пару
годков, но в итоге они проголосовали все же за иные меры наказания. А с
другой стороны, из двух оправдавших П. присяжных позицию защитника отразил
только один человек, доводы второго присяжного были совсем иными.
Такой вердикт в наибольшей степени удовлетворил участников этого
исследовательского процесса, потому что и обвинитель добился осуждения
виновного, и защитник - освобождения от лишения свободы.
Какой же общий смысл итогового вердикта присяжных?
Я его толкую так: "Чиновников, берущих взятки, надо осуждать, но нельзя
сажать - сегодня это неправильно и бесчеловечно".
В самой конструкции этого ответа заложены противоречие и компромисс. С
одной стороны, чиновник виновен в тяжком уголовном преступлении, которое не
может быть терпимо, а с другой стороны - он не заслуживает настоящего
уголовного наказания. Не легализуя получение взяток, большинство присяжных
фактически отказало государству в надежде исправить это зло средствами
уголовного наказания. Проблема таким ответом обнажена, на мой взгляд,
наилучшим образом, хотя сам я как защитник отстаивал более радикальную
позицию.
Разберем аргументацию присяжных.
Молодой предприниматель (3), по собственным его словам, не встал ни на
сторону обвинения, ни на сторону защиты, потому что выработал собственную
точку зрения. Он вообще не признал, что тут была взятка. Принятые П. деньги
он решил называть словом "подарки", не увидев в них ничего незаконного и
записав их в один ряд с "подарком" хирургу и знакомой девушке. Возможное
должностное правонарушение инспектора П. он увидел только в сокрытии им
недоимок предприятия. Доводы судьи и сторон на него не подействовали,
абсолютное одиночество среди других присяжных его не смутило. Наверное, эта
его мысль есть плод давних самоубеждений, родившийся в результате многих
лет
таких "подарков" и понятной потребности называть себя (даже наедине с
собой)
не преступным взяткодателем, а щедрым "дарителем". Возможные же
преступления
в такой картине мира доставались лишь на долю одариваемого чиновника, да и
то в основном перед "совестью".
Как раз та твердость и безапелляционность, с которой было высказана эта
точка зрения, говорит о правильности нашей догадки, что эта мысль ему
дорога
и иной (опасной для него) трактовки он просто не допустит. Мне кажется, что
в этом эпизоде исследователей посетила редкая удача увидеть, что на деле
думает о себе молодой менеджер, успешно действующий в нашей, во многом
весьма коррумпированной государственной системе. Это произошло благодаря
внутренней честности этого предпринимателя (ведь он дал слово судить по
совести) и благодаря доверительной обстановке на наших судах присяжных
(несмотря на присутствие юристов и записывающей аппаратуры). О редкости
этого момента свидетельствует и тот факт, что в последующих трех
обсуждениях
данного дела присяжными (включая предпринимателей) больше ни разу таких
признаний мы не слышали.
По настоящему же аргументы защиты по вопросу виновности П. поддержал
лишь один человек за все 4 обсуждения - начинающая учительница (8), да и то
не сразу, а лишь в ходе обсуждения (она была единственной, кто изменил свою
первоначальную точку зрения, но не принимая мнения большинства, а напротив,
оттолкнувшись от него, возможно, из чувства противоречия). По ее словам,
инспектора "поставили в ситуацию, в которой мы все находимся", и нельзя
взваливать на одного человека вину "всей громады".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233