Там таких рецептов полно, – Николай Иванович откусил увесистый кусок черного ржаного хлеба.
Минуты три мы молча стучали ложками.
Вдруг из-под стола раздался тяжелый страдальческий вздох. Себастьян сидел напротив миски с солянкой. Боксер истекал слюной, но притронуться к еде не решался. Мой кот издевательски медленно улегся в позу сфинкса и, не сводя нахальных зеленых глаз со своей жертвы, приблизил морду к миске. Затем чуть подался вперед и осторожно вытащил из миски кусок ветчины. Я ахнула. В последнее время, сообразив, что наше материальное положение резко улучшилось, Себастьян ест исключительно парную телятину или свежую лососину. В качестве исключения может снизойти до деревенской сметаны, которую надо резать ножом, как масло. Но сегодня кот методично выловил из Бронсовой солянки всю ветчину и удалился, демонстративно отряхивая задние лапы! Бронсик робко наклонил голову и лизнул остатки супчика. Пищевой рефлекс моментально поборол страх. Две секунды из-под стола доносилось оглушительное чавканье и летели во все стороны брызги… Броне с грохотом вылизал миску, и мне на колени легла довольная физиономия, заляпанная до самых глаз трудновыводимыми жиром, томат-пастой и сметаной.
– Ну ладушки, перекусили, пора на боковую, – Николай Иванович допил вторую чашку чая с третьим пирожным и довольно потянулся.
Я кивнула. Единственная радость от стоянок младшего детектива Яретенко – это полностью отлаженное домашнее хозяйство. В течение двух часов он загадочным образом успевает навести идеальную чистоту и порядок. Не говоря уже о полноценных обедах и ужинах, которые сооружает из любых имеющихся в холодильнике продуктов. Николай Иванович, хоть и вышел на пенсию, все еще остается дамским любимцем. В своей возрастной категории, разумеется.. Но после Эмилии Ивановны и эпопеи по воспитанию двоих своих и двоих приемных детей капитан первого ранга в отставке жениться зарекся.
Вымыв посуду, плиту и кухню, Николай Иванович с Бронсом отправился спать…
У Корсаковых ближе к ночи царила тишина. Роза, одурев от сидения дома, отправилась в санаторий «Приморский», где был спортивный зал с сауной. Владилена, напялив вечернее платье, ускакала в неизвестном направлении, а Регина Васильевна уже спала. Судя по мизерному количеству коньяка, оставшегося на донышке дорогой бутылки, заправилась пожилая дама крепко. Я брезгливо поморщилась, оглядывая столик, заставленный пустыми тарелками и пепельницами с окурками.
Позади меня, неслышно, как привидение, появилась горничная Света.
– Что, хозяева гуляли сегодня? – обратилась я к ней высоким, капризным голосом.
– Не знаю, – пожала плечами та, – они двери заперли. Что-то шумели тут. Кричали даже.
– Опять из-за Анатолия Борисовича? – мне не понадобилось труда изобразить сальную усмешку.
– Не-а, – мотнула головой Света. – Из-за Ольги Анатольевны.
Я навострила уши.
– Чем им опять моя племянница не угодила? – состроив гневное выражение лица, спросила я. – На своего сынка посмотрели бы!
– Я не подслушивала, извините, – отрезала горничная и принялась сгребать мусор в черный мешок.
Особо расстраиваться мне было нечего. Будем надеяться, что жучок, помещенный в вазу для цветов в центре стола, все прекрасно записал на магнитофон.
В своей комнате я осторожно извлекла шпионское оборудование и, нажав четвертую кнопку, приготовилась внимательно слушать. Однако, к полному моему удивлению, в цифровой памяти ничего не оказалось! Память аппарата была девственно чиста! По всем остальным каналам тоже ни звука!
Я нахмурилась и полезла в руководство по эксплуатации. Изучение этого документа и хаотичное нажатие на кнопки ничего не дало. Из динамика по-прежнему доносилось мерное шипение. Внимательно оглядев комнату, я сообразила, что кто-то основательно проверил мои вещи. В голове зазвучал тревожный мотивчик: «Пора удирать…»
Чтобы мое внезапное исчезновение не вызвало вопросов, настрочила записку:
«Дорогая племянница, взяла короткую двухдневную путевку в Швецию. Как только вернусь, сразу позвоню. Твоя тетя». Подумав, приписала: «Коллекция Эрмитажа, как ты слышала, уехала в Йошкар-Олу и пробудет там несколько дней. Посмотришь на нее сразу по возвращении».
Затем, пока никто не видит, собрала все вещи, кроме магнитофона. Его поставила на запись и запихнула на самую верхнюю книжную полку. Пусть пишет, пока аккумулятор не сядет. Мало ли…

ОПЕР И КАРМЕН

Самолет на Чебоксары отбывал в шестнадцать ноль-ноль. Трубку обычного домашнего телефона я решила не снимать. Только мобильный. Прелесть последнего в том, что в ответ на вопрос: «Ты где?» – можно соврать что угодно. И звонящий будет вынужден тебе поверить. Ревнивые мужья и жены снабжают свои половины мобильниками, наивно полагая, что так смогут контролировать их перемещения. И что? В те моменты, когда подойти к телефону нет возможности, любовники его попросту отключают, ссылаясь потом на метро, тоннели, зоны неуверенного покрытия и так далее. А когда могут, высовываются с телефоном в окно, чтобы дорогой супруг или супруга слышали шум, и с чистой совестью отвечают: «Я на улице! Ничего не слышу! Говори громче!».
Я устроилась на кухне, радуясь возможности ничего не делать. Налив себе чашку обжигающего какао и отрезав кусок йогуртового торта, уселась с ароматной сигареткой на мягком кухонном уголке. Для полного обывательского счастья нужно только щелкнуть пультом…
– В эфире очередной выпуск программы «Криминальная Россия», – многозначительно сообщил мне с экрана молодой человек.
Замелькали кадры заставки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68