– Однако какова актриса! – разговор все время возвращался к Жанне Агалаевой. – Так натурально краснела, плакала, дрожала!
– Точно, Станиславский бы умер от зависти, – согласился Николай Иванович. – Но ты, Сашка, должен сказать, не хуже. Так долго из себя дурочку изображала! Она же до последнего момента не заподозрила, что ты ей не веришь. Кстати, ты только не обижайся, но вы с этой Агалаевой очень похожи – обе умные, хитрые и жуткие стервы.
– Спасибо на добром слове, – проворчала я. – И почему в ходе этого расследования меня постоянно обзывают?
– Ой, Сан Саныч, ну це ж комплимент! – отмахнулся младший детектив Яретенко.
– Уважаемые читатели толкового словаря, – произнесла я, откашлявшись, – имейте в виду, что слово «стерва» нынче употребляется в исключительно положительном контексте. Обозначает умную, красивую, успешную женщину…
Ближе к полуночи младший детектив с Бронсом отправились спать в комнату для гостей, а я рухнула в постель бревном, бормоча:
– Господи, как хорошо ничего не делать!.. Уснула на середине первого слова.

ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ, НА ТО И НАРВАЛИСЬ

Жемчужных благодаря нам разоблачили и арестовали. Чтобы совсем не оставлять белых пятен в этой истории, скажу, что бомбу в мою машину заложил Олег Корсаков. Его оставили в России, приглядывать за ретивыми частными детективами, пока Жанна не получит деньги и не скроется с ними в надежном месте. На новость о том, что он стал причиной смерти собственной матери, Корсаков ответил:
– Бог шельму метит, за Олечку поплатились.
Оказывается, этот не знавший жалости субъект, которого затруднительно назвать человеком, действительно любил проститутку Ольгу Колесникову, ставшую очередной жертвой слепой материнской ревности. Кто знает, найди Регина Васильевна в себе силы принять этот странный брак, может, исход истории стал бы менее кровавым.
История наших подвигов нашла живой отклик в телевизионном сообществе. Меня пригласили рассказать о том, как мы вели расследование, в «Криминальную Россию». Посвятили нам целую передачу. Вообще-то съемки были долгими и нудными. Меня сажали то так, то эдак, без конца писали дубли, потому что ведущий путал порядок вопросов. Под конец мне надоело повторять одно и то же. Я ввернула пару реплик, над которыми все посмеялись. Оператор сказал, что потом смонтирует все как надо. Показать обещали в конце недели. В пятницу Николай Иванович, гордый, как буревестник, явился на работу после обеда и эффектным жестом положил передо мной стопку визиток золотого цвета. Как выяснилось секундой позже, драгоценный колер – еще не самое ужасное, что может случиться в жизни начинающей хозяйки детективного агентства. На лицевой стороне красовалась надпись: детективное агентство «Око Гименея», Александра Александровна Ворошилова, директор, расследование особо деликатных семейных дел. На первый взгляд ничего страшного… Сюрприз затаился на обороте: «Зенко Гiменея», Олександра Олександрiвна Ворошилова, директор розслiдування особливо делiкатных семейных справ".
– Правда, шик? – сияя, как начищенный медный таз, спросил Николай Иванович.
– Не правда! – возмутилась я.
Слово за слово, Николай Иванович пообещал в следующий раз написать на моей визитке «клята москалина», а я пригрозила сделать его лицом «незалежным» во всех отношениях. Спор зашел в тупик.
Несколько секунд мы молчали, отвернувшись друг от друга.
– Кстати, – сухим официальным голосом спросила я, – ты объявления дал?
– А як же! Дав ще учора, – Николай Иванович демонстративно перешел на родной язык. Видимо, чтобы доставить мне удовольствие. – Ось, дывись.
И протянул мне пахнущие свежей типографской краской «Из рук в руки», «Рекламу Шанс» и «Деловой Петербург».
На счастье, объявления в газетах выглядели вполне пристойно.
Несколько портила впечатление приписка мелкими буквами: «Уголовщину и слежку за неверными супругами не предлагать!». Одному богу известно, что люди поймут из этой фразы. Лично я бы подумала: данное агентство не производит заказного отстрела надоевших родственников и не собирает материалы для шантажа. Только я собралась сделать Николаю Ивановичу замечание, что надо быть четче в формулировках, как телефон издал мелодичную трель.
Мы оба судорожно схватились за трубку, и мгновение тянули ее каждый в свою сторону.
– Дай! – грозно шикнула в конце концов я и вырвала средство коммуникации. – Детективное агентство "Зенки… тьфу, «Око Гименея». Слушаю вас!
Николай Иванович, глядя, как в моих глазах зреют гроздья гнева, отвернулся, чтобы я не видела, как он давится от смеха.
В трубке послышалось торопливое «давай-давай», потом развеселый детский голос поинтересовался:
– Здравствуйте, это квартира Перельмана?
– Нет! Вы ошиблись! – рявкнула я и бросила трубку.
– Не наш клиент? – Николай Иванович глубоко вдохнул и вытер глаза.
– Господи, у кого только такие идиоты растут? – возмутилась я, но произнести вдохновенную тираду о недостатках поколения, выросшего на «покемонах» и «телепузиках», не успела, телефон зазвонил опять.
– «Око Гименея», слушаю вас! – четко выговаривая каждый слог, произнесла я и показала Николаю Ивановичу кулак.
– Простите, это квартира Перельмана? – спросил другой, но тоже захлебывающийся от удовольствия детский голос.
Понимая, что мое раздражение и есть источник радости юных телефонных террористов, я собрала всю свою волю и спокойно ответила:
– Деточка, ты ошиблась, – после чего грохнула трубку на рычаг с такой силой, что Николай Иванович возмутился.
– Телефон испортишь!
– Мой телефон – хочу порчу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68