– Несколько минут, я думаю. Им потребуется времени не больше, чем надо для того, чтобы организовать бригаду или две.
– Тогда давайте отступим к тем укреплениям, которые вы так умно подготовили. Вы согласны с этим планом?
– Полностью.
– Тогда выполняйте его, нет никакой причины для колебания.
– Понял, милорд.
– Фентор-
– Милорд?
– Вы были правы.
– Сэр?
– Я не имел понятия о том, сколько их. Или, если быть более точны, я знал число, но я не знал, что оно означает. Вы были правы.
– Да, милорд. Как и вы.
– Как и я?
– Конечно. Мы здорово задержали их и еще более озадачили; ваш маневр был более успешным, чем я мог себе представить.
– Да, но – мы не сможем удержать их, не так ли? Даже в наших укреплениях?
– Да, похоже это тот самый случай. Но, насколько я помню, вы приготовили несколько трюков, которые должны, по меньшей мере, задержать их.
– Верра! Я совсем забыл о них. Да, пусть армия немедленно отступает, как мы и решили, а я обдумаю эти вопросы. Кстати, а где Некромантка и Варлок?
– Недалеко. Никто из них не пострадал. Я пошлю их к вам.
– Очень хорошо.
Психология армии – странная вещь. После первых нескольких побед в маленьких стычках, в душе каждого солдата Маролана полыхало пламя, они были готовы броситься без колебаний на любого врага, а сейчас они были медленны, боязливы и неуверенны в себе – и это притом, что, на самом деле, только один из трех сражался с врагом; многие были в резерве, другие только переходили с места на место, а остальные находились на таких позициях, где не было врагов. Тем не менее их настроение и боевой дух были абсолютно одинаковы, и Маролан, даже тогда, уже был достаточно чувствителен, чтобы понять это, и достаточно умен, чтобы считаться с этим, принимая решения.
Его лошадь привели к нему в тот же момент, когда к нему подошли Накромантка и Варлок; он жестом показал им сопровождать его и поскакал обратно к укреплениям, для подготовки которых Фентор так тяжело работал. Будьте уверены, что эти укрепления не были того сорта, которыми мог бы гордиться современный военный инженер, и они представляли из себя немногим больше, чем препятствия, которые затрудняли врагу прямую атаку и давали некоторую минимальную защиту от волшебного или метательного оружия, направленного против них; тем не менее, если бы этот предполагаемый военный инженер, о котором мы уже упоминали, узнал о недостатке времени и о тех ничтожных ресурсах, с которыми Фентору пришлось иметь дело, он, без всяких сомнений, почтительно приветствовал бы Драконлорда, создавшего эти конструкции.
Мы не станем тратить лишних слова на описание отступления – хотя по единодушному мнению тех, кто был там, оно потребовали от них почти нечеловеческой выносливости – и просто скажем, что когда армия Маролана вернулась в эти укрепления, уже было темно, и каждый солдат уснул, с оружием в руках, на своем посту.
Мы также должны добавить, что, как раз в это время, маленькая группа, ведомая Каавреном и включавшая в себя Императрицу, сумела проложить дорогу вокруг фланга армии Каны, хотя, откровенно говоря, не без затруднения. Это затруднение случилось уже в миле от Насина, когда, для того, чтобы избегать довольно значительного отряда врагов, они наткнулись на еще более значительный отряд – находившийся на самом краю линии поиска Империатрицы и Орба.
Зарика вытащила свой меч и сказала, хладнокровно, как настоящий Драконлорд, – Сколько их?
Кааврен, чье оружие было уже в его руке, сказал, – Возможно сто. Нет, мне кажется, что немного меньше.
– Их ровно девяносто четыре, включая офицеров и тех, кто, возможно, не будет сражаться, – сказал Айрич.
Зарика улыбнулась. – Вы быстро считаете.
– Да простит меня Ваше Величество, если я сделаю себе честь и поспорю с ней, но я не считал их.
– Тогда как вы узнали их точное число?
– Самым простым из всех возможных способов. Мы видим перед собой спешенную кавалерийскую роту, готовящуюся к атаке – о чем свидетельствует знамя, которое держит леди, стоящая посредине – которая состоит из сорока вооруженных людей, четырех сержантов, лейтенанта и капитана. Это дает нам сорок шесть. Что касается остальных, мы видим два взвода легкой пехоты, каждый из которых состоит из двадцати солдат, капрала и младшего офицера. Это увеличивает нашу сумму до девяноста. Если мы включим еще обычных трех гонцов и одного врача, которые будут сражаться только в случае крайней необходимости и никогда не участвуют в атаке, которую, как вы видите, они начинают, мы обнаружим, что перед нами девяносто четыре человека; или, скорее, девяносто, если мы предположим, что четверо не будут атаковать, что, заметьте, как раз наш случай – вы видите, что четверо осталось позади.
– Вы, Ваша Светлость, кажетесь очень уверенным, – сказала Императрица.
– Есть небольшое сомнение по поводу того, с каким видом воинской части нам придется иметь дело, – сказал Айрич. – Ваше Величество может заметить, что мечи спешенной кавалерии явно слегка изогнуты, и что они идут в атаку не тем ровным, с равномерными интервалами строем, как это делает пехота – а пехота является скорее легкой, чем тяжелой, так как, во-первых, у них нет копий, а, во-вторых, это можно установить по их оружию – два меча, или меч и кинжал. И если вы обратите внимание на их легкий шаг и четкий ритм – они, судя по всему, много маршировали и часто участвовали в таких атаках – то поймете, что скоро они перейдут на бег. А, вы видите, вот. Они действительно хорошо обучены.
К тому времени, когда Лиорн закончил свою замечательную речь, Кааврен уже выстроил их маленький отряд в линию, оба конца которой были изогнуты назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128