– Вообще-то мне плевать. Забирай его, Метия. – Глаза ее сверкнули, и она швырнула в Руфрида полотенцем. – Два дня! – крикнула она, выбегая из бани. – Ты два дня не мог подождать! Ублюдок!
Выскочив из бань на уступ, Танфия и сама не поняла, почему так злится. Они с Руфридом не были обручены, не давали друг другу клятв, могли выбирать себе любовников по вкусу. Тогда почему же боль так слепит глаза и душу?
Вспомнились уроки Альраэна – никогда не действуй в гневе. Девушка очистила свой рассудок, изгнала из него злобу, точно отравленную стрелу. Потом она пошла в зал упражнений и сказала:
– Альраэн, сразишься со мной?
– Ты только что окончила урок, – заметил учитель, оглядывая девушку.
– Нет, не окончила.
– Хорошо.
Он передал ей длинный деревянный меч. Бойцы отдали друг другу честь, и начался танец ударов и блоков. Вся ярость Танфии ушла в руки, она отвечала ударом на каждый удар, и наконец, ей удалось. Предупредив следующее движение Альраэна, она отбила его меч, и ее собственный прошел сквозь его защиту, остановившись на волосок от горла.
Девушка застыла, задыхаясь. Щеки ее раскраснелись. Учитель уважительно поклонился и одарил ее кривой улыбкой.
– Наконец-то, – заметил он. – Дурно сражаться во гневе, но иногда помогает.
Позднее, когда девушка сидела в комнате, поглаживая белую кошку и собираясь с мыслями, к ней зашел Руфрид.
– Танфия? – Он застенчиво заглянул из-за ширмы.
– Я это сделала! – воскликнула она в жестоком восторге. – Я убила Альраэна.
– Что?!
– Не насмерть. Но я-таки справилась с этим клятым приемом!
Руфрид смотрел в пол.
– Лучше б ты меня измолотила.
– Не-ет, – отрезала она. – Тебя я могла бы взаправду прикончить.
– Тан… мне очень стыдно.
– Два дня нам оставалось. – У нее перехватило горло. – Ты не мог подождать два несчастных денька. Или я тебе просто надоела?
– Да не в этом дело! Просто так... вышло. Я к ней не лез. Это она на меня набросилась… и меня занесло. Знаешь, как бывает…
– Понятно.
– Тан, не плачь…
– Я не плачу! Плевать!
– Нет. Я ни за что не обидел бы тебя так.
Танфия еще сохраняла видимость спокойствия, но глаза ей щипало.
– И как она тебе?
– О чем ты?
– С элирками это по-другому делается?
– Ну, все вроде на месте… не знаю.
– Ты безнадежен.
Руфрид покаянно помотал головой.
– Если это меня и научило чему, так тому, что мне нужна ты, а не кто-то еще. Я тебя люблю, Тан. Прости меня.
Нанесенная ей обида обрушилась скорей на него самого. Поэтому, и потому, что свою боль она в тренировочном зале обратила в победу, Танфия смягчилась.
– Руфе… – Она коснулась его плеча.
– А воздержание правда помогло? – спросил он.
– Не думаю. Тебе – в особенности. Злость на тебя мне оказалась больше под руку.
– Тогда ты у меня в долгу. Шутка! – поспешно прибавил он.
Уголки ее губ невольно вздернулись.
– Ты меня еще любишь? – тихонько спросил он.
– Не знаю.
– У нас все будет хорошо?
– Не знаю, – повторила Танфия. – Просто не знаю.
– Тан, пожалуйста… – Он потянулся к ней, но девушка отстранилась.
– Не сейчас, – прошептала она. – Мне надо пойти подумать.
Танфия долго блуждала по переходам Сребренхольма, заходя в глубинные тоннели, о существовании которых и не догадывалась. Здесь трудились еще замфераи – в тенях проблескивали порой серебряные фигурки – но на пришелицу они не обращали вниманья. Потом она и вовсе осталась одна. Что-то невыразимо покойное было в неярком свечении стен и льдисто-синей тиши.
Злость ушла, но что сменило ее – Танфия сама не могла сказать. Насколько она на самом деле любит Руфрида? Как свою вторую половину, до конца дней? Или как близкого друга, с которым приятно разделить ложе? Она не знала. Ясно ей было лишь одно – что какая-то часть души оледенела в ней, защищаясь от боли, и доверие ушло.
«Что-то сейчас делается в Излучинке?», подумалось ей. Как там родители? Что случится, когда кончится зима? Покуда она не видела выхода из Сребренхольма – словно Эльрилл и вправду накормил их зачарованной едой, чтобы оставить навечно.
Впереди коридор расширялся, образуя зал. Прямо из пола вырастала глыба хрусталя, обтесанная в виде сидения. Танфия вздрогнула. Трон был занят.
Сидящего она с трудом могла разглядеть в густом сумраке, но это был элир в короткой серой накидке. И он не принадлежал к шаэлаир. Волосы его горели темным пламенем, окружая золотой лик… и девушка знала его.
Он глядел в ее сторону, но стоило девушке приблизиться, как элир поднялся и двинулся прочь.
– Не уходи! – крикнула Танфия, подбегая.
Но когда она влетела в зал, гостя не было. Танфия выругалась и чуть не расплакалась; а когда обернулась, то увидела его вновь – в прозрачной глубине хрустальных стен.
Затаив дыхание, она подошла к стене, протянула руку. Элир повторил ее жест, и их пальцы встретились на стыке мира и отражения. Лицо его, душераздирающе прекрасное, было совсем близко.
– Кто ты? – воскликнула девушка.
Губы его шевельнулись, но до нее не донеслось ни звука.
– Я не слышу тебя, – пожаловалась она. – Я Танфия.
– Танфия, – эхом повторил гость.
Пошарив в кармане, девушка вытащила нож. Опал в навершии рукояти сиял ярко-ярко.
– Это твой дар, – проговорила она. – Я знаю, как он зовется – мнелир . Он спас мне жизнь.
Элир кивнул. По щеке его скатилась слеза.
– Хочу коснуться тебя. – Голос его доносился будто из дальнего далека. – Тяжело дотянуться. Я пытаюсь. – Лицо его исказилось от сдерживаемой муки. – Я буду пытаться.
– Да, да, – настойчиво проговорила она. – Чем мне помочь тебе?
Он ответил что-то, но голос его прорывался лишь еле слышным шелестом.
– Не слышу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175