Буря утихла, а перед путниками раскинулась неглубокая долина, за которой виднелся еще один гребень, пониже прежнего. Искристое снежное поле перед ними было даже слишком совершенно-ровным. Зато гора Иште уплыла влево на пару миль, да вдобавок еще отдалилась.
– Как это выходит? – поинтересовалась Танфия.
– Гора куда выше и дальше от нас, чем кажется, – объяснил Руфрид. – В общем, с пути мы не сбились. Вперед. Это похоже на замерзшее озеро.
– Осторожней, – предупредил Линден, когда Руфрид уже поставил ногу на снег.
Зловеще скрипнуло. Руфрид поспешно отступил на шаг, и в то же мгновение, снежный щит разом пошел трещинами и рухнул вниз в облаке сверкающей ледяной пыли. Юноша оскользнулся на краю, Танфия и Линден разом подхватили его, не позволив сверзиться с обрыва. Потрясенные путники обнаружили себя на краю пропасти. Обломки снежного поля с мягким рокотом рушились в бездну.
Ущелье было узким, но очень, очень глубоким.
Танфии сделалось жарко, по спине струйкой стекал пот. Едва не потерять Руфрида… Его неловкая рука легла на дрожащее плечо девушки.
– Прохода нет, – проговорил Руфрид. – Должно быть, мы где-то сбились с дороги. Не думал я, что так тяжело придется.
– Ничего, – попыталась ободрить его девушка. – Вернемся по нашим следам и попробуем снова.
Вновь поднялся ветер. Буран бросал снег в лица путников пригоршню за пригоршней – не пройти, не взглянуть, не вздохнуть даже. Путь приходилось пробивать через высокие сугробы. Конские шкуры покрывались слипшимся снегом, смерзались комьями гривы. На ресницах Танфии намерзал лед, и глазницы ныли от холода.
Беспрерывная, бесконечная белизна играла со зрением злые шутки. За пеленой снега двигались бледные тени; стоило обернуться к ним, тени исчезал, и проявлялись вновь, как только Танфия отводила взгляд. Под ложечкой сосало от ужаса, и вновь постучался в грудь элирский нож. Дотянуться до клинка Танфия не могла – даже в толстых варежках слишком онемели ее руки. Линден задохнулся, глаза его расширились.
– То же чувство, что и в лесу, – прохрипел он, хватаясь за голову. – Словно рядом бха…
– Молчи! – крикнула Танфия.
– Они мерещатся мне. Идут по следу.
– Где? – воскликнул Руфрид –Я ничего не вижу!
Путники приостановились. Не было слышно ни звука – лишь шептал падающий снег.
– Пойдемте дальше, – предложила Танфия.
Еще час, если не более, пробивались они через сугробы, а бледные тени скользили вокруг, и нескончаемый ужас пробивался даже сквозь пелену усталости. Кони тревожились, будто тоже чуяли угрозу – выкатывали глаза, мотали головами, поскальзываясь на предательском льду.
Но, наконец, животные сдались. Кони шли все медленней, покуда не отвернулись от ветра и не отказались идти вовсе. А буран наметал поперек тропы снежную стену.
– Твою так! – ругнулся Руфрид сквозь стучащие зубы. – Ни назад, ни вперед. Простите, ребята.
– Да нет, это я виноват, – выдавил Линден. – Надо было тебя слушать.
– Хватит решать, кто виноват, – перебила их Танфия. Щеки ее так застыли, что она едва могла говорить. – Давайте решать, что делать, чтобы не замерзнуть до смерти.
– Останемся здесь – нас просто снегом завалит, – предупредил Руфрид.
Вокруг висела белая мгла, в которой вихрились сероватые снежинки. Ужас и ощущение взгляда в спину вдруг испарились куда-то. Такое искушение, подумалось вдруг Танфии, – лечь и задремать в этом мягком снежном одеяле… Девушку пронизала дрожь отчаяния. В первый раз за все время пути он ощутила близость смерти.
Бледные тени брели к ним сквозь снег, смыкая кольцо.
Линден вжался между Танфией и Руфридом, стискивая варежками их руки.
– Боги! – прошептал он. – Я думал, они ушли, я не чувствовал их!
Кони стояли, как изваяния. На груди Танфии вздрагивал элирский нож – не жаром, но каменным хладом.
Тени приближались молча – бледные, едва различимые в белой мгле. Они проходили сквозь сугробы и снежные вихри, не тревожа их, будто видения или отражения из другого мира. Поступь их была нетороплива. Танфия, будто во сне, наблюдала за ними сквозь снежный саван. Зачарованная, ошеломленная, она стояла, замерев, на грани запредельного ужаса, и слишком поздно заметила оружие в руках теней.
Бледные фигуры окружили путников. Танфия не могла сосчитать их – они то проявлялись, то исчезали вновь. С головы до пят покрывали их накидки, переливавшиеся серым, белым, лиловым, и снова серым. Одни вооружены были хрупкими серебристыми луками, другие – копьями или мечами, искрившимися, как лед.
– Что за глупцы отважатся встретить зиму в Саванных горах? – прозвучал тихий, льдисто-хрупкий голос, шедший словно бы отовсюду. – Только люди.
Одна из фигур выступила вперед и коснулась плеча Танфии наконечником копья – легонько, но охвативший девушку леденящий страх был страшней горных морозов.
– Идем, – прозвенел голос. – Ваш путь окончен.

Глава четырнадцатая.
Гелиодоровая башня.

Еще до зари, когда мир был мрачен и холоден, Изомиру затолкали в очередную повозку, и для девушки начался новый долгий путь по извилистым серебряным рельсам. Девушка куталась в плащ, прижимая к себе мешок с пожитками. Трое охранников сгрудились вокруг печурки, и к их подопечным не просачивалось ни капли тепла. Да и повозка была почти пуста – на Изомиру взирало семь пустых лиц, и лишь одно было ей знакомо: Лат.
Имми пересела к нему рядом, радуясь знакомому лицу.
– Не знала, что ты резчик по камню, – заметила она. Дыхание ее повисало в воздухе облачками пара.
– Я не резчик. Старшой сказал, им нудны плотники. Да мне все равно. Лишь бы отсюда убраться.
Он обвел повозку пустыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175