– Дальше вы скажете, что я испытываю трудности с выражением эмоций, и что пушка, отобранная у Дневного Менеджера, – всего лишь продолжение моего члена. Пропустим это и перейдем к Такэси.
– Прекрасно, – безо всяких эмоций отозвалась она. – Потом вы обнаружили татуировку Ёси на обложке журнала, и «Общество Феникса» поняло, что вы чересчур близки к отгадке. Выделились информацией с Такэси. Мы проследили за ним, когда он сунул нос в отель «Шарм». После всех осложнений с приостановкой жизни Ёси нам не хотелось привлекать к себе внимание.
– И вы убили Такэси. И попытались убить меня.
– Мы приостановили его, – уточнила Сэцуко. – И планировали так же поступить с вами. Вы поставили под угрозу наши операции, а научный прогресс и благополучие наших пациентов гораздо важнее статьи в тинейджерском журнале. Увы, эти два гигантских близнеца сумели опередить нашу криокоманду. Вам очень повезло, что вы не покоитесь уже в нашем Криотории. Или не повезло. Подумайте – вы бы вернулись к жизни, увидели будущее.
– Боюсь, в будущем я не придусь ко двору, – возразил я. – Все мои анекдоты устареют.
Внезапно вмешался Дневной Менеджер.
– Поймите, пожалуйста, – еле выговорил он, – я не имею к этому никакого отношения. Я только о кошках заботился.
– Обратившись к Ёси, мы пошли на большой риск, – признала Сэцуко. – Задним числом мы поняли: не стоило этого делать. Конечно, он мог бы создать позитивную рекламу для «Общества Феникса», но он был такой непредсказуемый.
– По упущенной рекламе не горюйте. Я позабочусь, чтобы на вашу долю печатной краски хватило.
– Не стоит, – отрезала Сэцуко. – Вы представите нас некомпетентными идиотами. А мы вовсе не идиоты, что бы вы ни думали по этому поводу. Мы пользуемся безупречными научными методами. Первоклассной аппаратурой. Криоприостановка жизни – современная идея, время настало, и…
– Я ознакомился с вашей литературой, – перебил я. – Вы меня сочтете невеждой, но, по-моему, вся идея сводится к тому, чтобы засунуть в холодильник бифштекс и рассчитывать, что обратно выйдет живая корова.
– Вот именно, – подхватила Сэцуко. – Вы – невежда. Ваша метафора и близко не передает столь сложный процесс, как криоприостановка. В конечном итоге, кризисная ситуация с Ёси доказала наше мастерство. Мы преодолели множество препятствий, чтобы сохранить дело Ёси в тайне. Вы, конечно, тоже кое-чего достигли, пытаясь нашу тайну раскрыть. Но много ли добра вы принесли?
– Я выяснил истину.
– Возможно, – сказала она. – И погубили своего друга Такэси. Велика ли польза от истины, которую вы так цените? «Общество Феникса» никогда не предстанет перед судом. Мы ушли в подполье. Несколько дней – и не останется и следа от многих лет работы, от самого нашего существования. И все это – ради того, чтобы прыщавые подростки могли полистать журнал, сидя на унитазе? Бессмысленная потеря, а?
– А как же люди в криобаллонах?
По ее лицу скользнула тревожная тень. На миг она показалась мне усталой, разочарованной, похожей на ту Сэцуко Нисимура, что сидела на берегу печального пруда без уток.
– Полагаю, вы расскажете полиции о нашем Криотории. Тела эксгумируют и произведут кремацию. Будущая жизнь для них не состоится.
– Не я обещал им бессмертие.
– Никто ничего не обещал, – сказала она. – Все наши пациенты сознательно шли на риск. Воскрешение гарантировать невозможно. Эта отрасль науки очень молода, предстоит еще множество сражений. Люди слишком консервативно относятся к смерти. Конечно, вы обратитесь к властям. Хотя это и означает, что ваш Друг Такэси Исикава никогда не вернется к жизни.
Я припомнил лицо Ночного Портье в тот миг, когда он понял: все кончено. Подумал о Такэси. Даже если через сто лет его сумеют оживить, проценты по ссудам к тому времени достигнут астрономических сумм.
И вдруг я заметил, что кошки ринулись к нам со всех сторон, из каждого угла, они скользили, как тени, задрав кверху пятнистые розовые носы, и глаза их сверкали. Я покосился на Дневного Менеджера – тот держал пакет с каким-то зеленоватым порошком.
– Мне очень жаль, господин Чака, – пробормотал он.
Не успел я спросить, за что он извиняется, как Менеджер швырнул пакетом в меня. Пакет ударил меня в грудь и взорвался. Я пошатнулся и отступил на шаг, крепко сжимая в руке револьвер. Порошок засыпал мне лицо, забился в нос и в рот.
Безошибочно знакомый запах. Судя по густому аромату, не дешевая уличная смесь, а концентрированная, многократно очищенная кошачья мята.
Наркотик для котика.
От первых двух зверюг я увернулся, но третий мутант впился мне в лицо, запустил когти в распухший нос. Я с воплем отодрал кота. Но уже подоспели его чуть более медлительные товарищи, прыгнули мне на живот, ударили в плечи и грудь. Я бился, как припадочный, стряхивая их с себя. Падая, они бороздили мое тело когтями. Бороться смысла не было. Слишком много котов набежало.
Я мог бы выстрелить. Дневной Менеджер и Сэцуко стояли всего в нескольких шагах от меня. Кого-нибудь из них я мог подстрелить. Но что толку?
Зубы и когти, шерсть и кровь, почти беззвучный шорох моей раздираемой плоти. Я упал, перекатился на живот. Сверху наваливались все новые и новые. Пригвоздили меня к полу, погребли под извивающейся массой одуревших четвероногих. Холодный ветер пахнул из двери – Дневной Менеджер и Сэцуко спешили уйти. Я слышал, как хлопают дверцы фургона, слышал, как он отъехал. Но гораздо отчетливее я слышал урчанье и визги котов, дравших мне плечи, затылок, докуда только доставали их когти.

ПРИПЕВ
Интервьюер: Если бы от «Святой стрелы» уцелел только один альбом, какой альбом вы бы хотели сохранить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87