Особенное негодование
вызвало по-видимому у масонов отрицательное отношение Пушкина, к очередному
"достижению масонства" — Июльской революции во Франции и восстанию в Польше.

II

Революционная атмосфера в Европе, происходящие в ней революционные
восстания и государственные перевороты, самым неблагоприятным образом отражаются
на направлении внутренней политики Николая I. В начале царствования он, как нам
достоверно известно (см. книгу Б. Башилов. "Враг масонов № 1" или том VI
"Истории русского масонства") намеревался провести ряд весьма значительных
реформ облегчающих положение народных низов. Это были принуждены признать даже
историки выполнявшие пропагандные задания Ордена. Так Ключевский указывал, что
"Отказавшись от перестройки государственного порядка на новых основаниях, он
хотел так устроить частные общественные основания, чтобы на них можно было потом
ВЫСТРОИТЬ НОВЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПОРЯДОК". (Курс Русской Истории. 1937 г., стр.
334), а Платонов указывал, что "Подавив оппозицию, желавшую реформ,
правительство само стремилось к реформам и порвало с внутреннею реакцией
последних лет Императора Александра" (С. Платонов. Лекции по Русской Истории.
Стр. 680).
Желание произвести широкие реформы было у Николая I, как свидетельствует
Пушкин, еще накануне масонской революции во Франции весной 1830 года. За
несколько месяцев до революции во Франции, Пушкин писал своему другу кн. П.
Вяземскому: "Государь, уезжая, оставил в Москве проект новой организации
контрреволюции революции Петра. Вот тебе случай написать политический памфлет и
даже напечатать его, ибо правительство действует или намеренно действовать в
смысле европейского просвещения. Ограждение дворянства, подавление
чиновничества, новые права мещан и крепостных — вот великие предметы". Не
осуществить замысел организации контрреволюции революции Петра Николаю I не
пришлось из-за событий во Франции и возникновения восстания в Польше.
"Король Луи XVIII занял французский престол с помощью иностранных держав.
Эта могущественная поддержка не позволяла масонству явно приступить к свержению
короля Луи XVIII. Масоны наверстали упущенное, свергнув в 1830 году его
законного преемника короля Карла X". В книге Копен Альбанелли "Тайная Сила
против Франции" находим: "В тайной масонской лаборатории готовилась новая
революция, и когда она, наконец, разразилась в 1830 году, то, носивший одну из
высоких степеней ложи Тринезофов, масон Дюпен Старший засвидетельствовал о ней
так: "Не думайте, что все совершилось в несколько дней, ибо все у нас было
готово и мы были в состоянии немедленно же заменить прежний порядок новым. Не
даром во Франции утвердились карбонарии, проникнутые идеями, которые привезли из
Италии и Германии, нынешне перы и государственные чины Франции. Это было сделано
с целью свержения безответственной и наследственной власти... В карбонарии
нельзя было попасть, не дав клятвы ненависти к Бурбонам и ко всякой королевской
власти"..."Генерал Мезон, которому была поручена охрана короля, неожиданно
показал тыл восставшим мятежникам раньше, чем даже они показались сами. Это
известно всем; но едва ли многим известно, что генерал Мезон был старшим
надзирателем "Великого Востока". Эта маленькая подробность содержит в себе целое
откровение, особенно если вспомнить, что и в 1789 году тактикою масонства было
развивать дух измены среди защитников монархии.
"Свергая законного короля Карла X, — пишет Н. Марков в "Войны тайных сил"
(книга I-ая, стр. 84), — темная сила возвела на французский престол Луи-Филиппа
— родного сына Филиппа-Равенство (герцога Орлеанского), сына-террориста,
цареубийцы и первого председателя "Великого Востока Франции".
Николай I называл Луи-Филиппа — "Король баррикад" и это было очень меткое
прозвище. Уже родословная и политическое прошлое Луи-Филиппа ярко
свидетельствовали кем он был выдвинут на роль Короля Франции. Отцом Луи-Филиппа
был Герцог Орлеанский бывший Гроссмейстером ложи Великого Востока. В 1792 году
герцог Орлеанский и его сын Луи-Филипп отказались от титула и в угоду
революционной черни приняли фамилию Эгалите (Равенство).
"За последние 15 лет, — писал Николаю Цесаревич Константин, — либерализм
или якобизм, сделали неслыханные успехи... Разве в 1812, 1813, 1814, и 1815 гг.
у нас сочли бы возможным, чтобы у нас могло вспыхнуть возмущение, притом в
Петербурге? Но поскольку такой факт случился, разве он не может повториться,
особенно если какая-нибудь отдаленная война приведет к удалению войск из страны
и мы будем нападающей стороной". "Старая Европа,— писал в другом случае
Константин, — не существует вот уже сорок лет. Будем брать ее такою, какая она
есть и постараемся сохранить ее. Если она не станет хуже. это уже будет огромным
достижением, ибо желать сделать ее лучше — значило бы стремиться к
невозможному".

III

Когда 6 ноября 1830 г. Бельгия отделилась от Нидерландского королевства и
король Вильгельм I Оранский обратился к Николаю I за помощью, то тот отдал
приказ готовиться к походу в Европу. В начале сентября 1830 г. на докладной
записке о революции в Бельгии, Николай написал: "Не Бельгию желаю я там
побороть, но всеобщую революцию, которая постепенно и скорее, чем думают,
угрожает нам самим, если увидят, что мы трепещем перед нею". Всего только за три
недели до начала восстания в Польше, Николай положил следующую резолюцию на
новом сообщении на ходе революции в Бельгии:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45