..Большому Начальнику не повезло — он погиб, как говорится, в расцвете сил в банальном ДТП.Ему не повезло...И в то же время повезло, потому что он не узнал, что созданная его многолетними трудами империя рухнула — рухнула в одночасье!Он умер почти счастливым, считая себя победителем... Глава семьдесят четвертая Грохнул второй выстрел...Генерал Трофимов ткнулся лицом в траву. Он умер!..Но как же тогда второй выстрел?!. Он же слышал второй выстрел! И почему, если он умер, он чувствует боль? Причем не сзади, куда стреляли, а спереди. И почему ему лезет в нос и щекочет ноздри трава?..Додумать свою мысль генерал Трофимов не успел — на него сверху обрушилось что-то тяжелое, придавливая к земле. И тут же зазвучали новые выстрелы. И чьи-то крики... И снова выстрелы...Что за чертовщина?И что-то снова, еще более тяжелое, свалилось на генерала сверху. Они что, решили его не стрелять, решили задавить?..— Э-эхх!.. — кряхтел кто-то рядом. Совсем рядом. Кряхтел, между прочим, голосом майора Проскурина.Его что, тоже как цыпленка табака?Тяжесть не отпускала, выстрелы не становились реже. Мимо кто-то, тяжело топая, пробежал и тут же, словно споткнувшись, упал. Зашуршали шаги.— Все? — спросил голос.— Вроде все. Вон там, кажется, кто-то шевелится!И словно гора с плеч свалилась. Ушла тяжесть! С генерала стащили два упавших на него трупа.Но тут же в затылок ему ткнулось дуло пистолета. Туда же, куда уже тыкалось!Что они, по новой, что ли?..— Встать! — гаркнул сзади голос.Генерал попытался привстать. И скосил голову чуть в сторону.Рядом, на коленях, стоял майор Проскурин. В спину ему упиралось чье-то колено, в затылок дуло пистолета-пулемета.Да что здесь происходит, в конце-то концов?..— Кто вы? Быстро! — вновь гаркнул голос. Врать было бессмысленно, потому что непонятно было, о чем врать.— Трофимов, — представился генерал Трофимов, без званий и регалий.— Проскурин, — повторил, как эхо, майор Проскурин.Выстрела не последовало.— За что они вас?— Да так, повздорили маленько, — неопределенно ответил генерал, соображая, почему они говорят “они”? Если говорят “они”, значит, они — не они? Так, выходит?А если они не “они”, то кто?— Сейчас вы будете отвечать на наши вопросы, — сказал голос. — Если соврете, можете считать себя покойниками.Генерал Трофимов и майор Проскурин и так считали себя покойниками.— Какие силы остались в бункере?А черт его знает, кто остался в бункере. И кто там вообще был!Но “языкам” не пристало отвечать на поставленные вопросы неопределенно. За это и схлопотать можно.— До отделения пехоты! — уверенно соврал генерал.— Какое оружие?— Легкое стрелковое и гранаты.— Точно! — подтвердил майор Проскурин. В конце концов, если там окажется меньше отделения и не окажется гранат, их за это не накажут. Главное, чтобы не было больше отделения и не было гранатометов.— Михалчук! — крикнул голос.— Я! — откликнулся Михалчук.— Бери своих людей и вычищай бункер. Там примерно отделение...Люди Михалчука дружно затопали в сторону входа в бункер.— Где еще может быть противник? — спросил голос.— Ну-у... — неопределенно ответил генерал. А где он может быть? Он и сам не знает, где тот может быть. И не знает, кто здесь противник. Для него все противники — и те и эти.— Отвечать!В бок генерала впечатался ботинок. Армейский, десантный, сорок пятого размера, прикинул он. Это что — армия?— Ну!“Языку” не положено долго молчать, “языку” положено говорить.— Поищите возле гаражей, — наобум ответил генерал, прикидывая, что он попытался бы отсюда свалить на машине.— Ага, возле гаражей, — поддакнул майор Проскурин.— Горохов!— Я!— Проверь гаражи.— Есть!Со стороны гаража застучали выстрелы. Похоже, угадал генерал.Вот только что дальше?..Дальше, если это армия, их должны зачистить. Потому что распотрошенных на месте “языков” в живых не оставляют. Опасно их в живых оставлять — а ну как они раскричатся или расскажут организовавшему погоню противнику о численности и направлении движения подразделения?Значит, если это армия, то их убьют. Во второй за этот вечер раз. Разве только заинтересовать их собой, обозначив в качестве важного источника информации? Информированных “языков” обычно не чистят, утаскивая с собой.Может, так?Главное, удержать их от опрометчивых решений сейчас, а потом, в более спокойной обстановке, можно будет как-то выкрутиться.Наверное, так!— Я генерал ФСБ, — громко сказал генерал Трофимов. — Во внутреннем кармане моего пиджака удостоверение.— Да хоть маршал, — не испугался незнакомец. Жаль, что не испугался.— Мы выполняем секретное задание высшего командования. Если с нами что-то случится, вас ждут серьезные неприятности, — попробовал надавить генерал.— Да вы что? — ахнул незнакомец. — Тогда, конечно, я боюсь!Не прошло!..Выстрелы стали стихать. Люди Михалчука прибежали обратно.— В бункере все чисто! Там всего три человека было.Слава богу, что три, а не тридцать!— Потери?— Двое раненых.— Архивы изъяли?— Так точно!Генерал Трофимов и майор Проскурин стояли на коленях, прислушиваясь к чужому разговору. Их мало интересовали потери и архивы, их интересовала их судьба. Обидно было помирать во второй раз...— Что с этими будем делать, командир? — спросил, кажется, Михалчук.— С этими? — спросил, на секунду задумавшись, командир. — С этими будем делать то же, что с теми....Это было решение, был приговор.Через мгновение должна была раздаться автоматная очередь.— Стойте! — крикнул генерал. — Дайте мне возможность поговорить с вашим командиром.— Здесь один командир — я! — ответил командир.— Но у вас должен быть вышестоящий начальник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102