— Вы...— Вы... далее идет собака женского пола... чего тут... затем женщина легкого поведения во множественном числе... глагол, производный от женского интимного места... не по-русски? Ну ты... женское интимное место с ушами... чего так широко открыл глаза?..— С какими ушами? — совсем обалдел Сэм Допкинс.— Давайте я лучше, как раньше, по общему смыслу, — предложил переводчик.Сэм кивнул.Милиционер перестал орать, обошел “Москвич”, записал номер, зачем-то сунулся в салон, понюхал воздух и вылез довольный.— Во-во, точно, так и есть...— Что точно? — спросил переводчик.— То самое, блин, е-твое!.. Сами знаете чего! Как поросей у граждан тырить — так все вы горазды, а как вас за одно место поймали — так вы в кусты норовите!Это переводчик понять не смог.— Каких поросей? — попросил уточнить он.— Бабы Нюры порося! Его намедни вот точно на таком красном “Москвиче” уперли, — сказал бдительный участковый. — И главное дело, уже в третий раз! Всю раскрываемость мне — к чертовой матери!— Вы ошибаетесь... — начал было переводчик. Но милиционер его перебил:— А протекторы, твою мать! Ты что думал, у нас тут экспертизы нет? Вы там в коровью лепешку въехали, которая у меня к делу подшита! Тот же рисуночек — один, блин, в один! Е-твое! А ну покажь документы!Переводчик и Сэм протянули свои дипломатические паспорта. Участковый аж взвился.— Ага! — заорал он. — Липу суете! Фуфло толкаете!И сунул паспорта в карман.— Это не фуфло, это американские паспорта, — торжественно объявил переводчик.— Ага, а вы, конечно, блин, американцы? — захохотал довольный своей шуткой милиционер.— Да, американцы, — с еще большим пафосом заявил переводчик.— А я тогда министр иностранных дел. А ну, блин, клешни кверху.— Это произвол, — возмутился Сэм Допкинс. — Мы требуем позвать сюда консула.— Счас, разбежался, — возмутился участковый, хлопая владельцев “Москвича” по карманам. — Сюда хлеб раз в неделю привозят, а тебе консула подавай...И вдруг радостно встрепенулся, нащупав в кармане Сэма Допкинса газовый пистолет.— Ага! Блин! Незарегистрированный ствол! Ну все, дядя, считай, ты свои полчервонца уже получил.— Это ошибка, — сказал Сэм. — Оно зарегистрировано.— Где?— Там, в Америке, — показал Сэм Допкинс.— Хитромудрый ты жук, как я погляжу! — возмутился милиционер. — Думаешь, отмазку нашел? Да? А ну — поехали!— Куда?— В район. Вам там быстро языки развяжут!— А машина?— Машина теперь не ваша. Машина теперь вещественное доказательство! Счас я вас увезу, а потом за ней вернусь. Садись, я сказал! — свирепо гаркнул милиционер, показывая на мотоцикл. — Ты сзади, а ты в люльку. Нет — оба в люльку, а то кто вас знает!..Американцы с трудом втиснулись в люльку. Участковый завел мотоцикл и рванул по проселкам как бешеный. Американцы тряслись в железной люльке, как горошины в погремушке, постоянно валясь друг на друга и сталкиваясь друг с другом головами.— Ниче, они вас там быстро уломают, сразу вспомните, кто вы и куда порося дели! — орал довольный собой милиционер.Но в районе задержанным не обрадовались.— Куда их нам — у нас и без них битком! Тогда участковый торжественно выложил на стол пистолет и дипломатические паспорта.— Мы американские подданные, — уже чуть менее агрессивно, чем раньше, сказал переводчик.— У нас тут тоже один был, все кричал, что незаконнорожденный сын китайского императора, и свидетельство о рождении показывал с иероглифами, — равнодушно кивнул милиционер. — А когда прижали, оказалось, что обыкновенный конокрад из Тамбова. Давай их до утра в камеру.Сэма и переводчика подняли на ноги и тычками погнали в конец коридора, где были камеры. Заскрежетала дверь, и их толкнули куда-то в темноту, вонь и гул голосов.— Оп-пачки! Ты глянь, какие фраера расписные! — радостно приветствовала их камера, оценивая дорогой прикид новых заключенных. — Ух ты, лопаря! Ох ты, клифты!..Несколько приблатненных зэков подошли к американцам и стали ощупывать добротную ткань пиджаков.— Что вам нужно? — спросил по-английски Сэм.— Во, блин, не по-нашему базарит! — восхитились в камере. — Выдрючивается, падла!И притиснулись ближе.Сэм отвел бесцеремонно его лапающие руки. И тут же получил в зубы.Но уголовники не учли, что американцы каждые полгода сдают зачеты по рукопашному бою. Раздался тупой удар и чей-то короткий вскрик.— Фраера наших бьют! — взвилась камера и навалилась на американцев всем гуртом.Но их даже не успели как следует попинать, когда в камеру ворвались милиционеры. Они прошлись по всем подряд “демократизаторами”, в том числе по головам потерпевшей стороны, и выволокли янки в коридор.— Вы чего, блин, бузу устроили! — возмутились милиционеры.— Это не мы — это нас! — попытался объяснить истинное положение дел американец.— Кончай базлать, до вас здесь все тихо было!— Я требую соблюдения Женевской конвенции, регулирующей права военнопленных! — заявил Сэм Допкинс.Переводчик перевел.— Права? — уточнили милиционеры. — Сейчас будут! Слышь, Серега, покажи ему его права.Серега показал... Серега взял со стола резиновую дубинку и с ходу огрел ею Сэма по затылку.С правами все стало более или менее понятно.— Еще какие-нибудь претензии есть? Американцы дружно замотали головами.— Тогда шагом марш в камеру. Но американцы уперлись.— Не надо! Там нас били, мы туда не пойдем! — умоляли они.— А куда тогда вас — в женскую, что ли? Или, может, нам в камеру, а вам здесь расположиться? А то у нас тут две камеры всего, — справедливо обиделись милиционеры. — А ну шевели копытами!Когда дверь закрыли, внутри началась какая-то громкая возня. Милиционеры стояли возле камеры и радостно дыбились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102