непопулярных решений”. Началась — чистка. Большая чистка Больших и маленьких людей... Глава семьдесят вторая Все было просто до банальности...В помещение ввалились молодые, крепкие ребята, которые рассыпались вдоль стен, встали за спины и по обе стороны двери, блокируя пути отхода.— Следуйте за нами.— С вещами? — криво усмехнулся генерал Трофимов.— Как хотите.Генерал Трофимов и майор Проскурин сразу все поняли. Слишком долго они работали в системе, чтобы не понять... Они и так все сроки переходили, потому что носители информации на этом свете долго не заживаются. А они знали много чего, знали больше других, знали главное — о золоте партии. И это золото их сгубило, как когда-то губило грабивших чужие корабли флибустьеров и шаливших в муромских лесах лихих людишек. Их история — лишнее тому подтверждение. Сколько человек лишилось жизни из-за этих партийных миллиардов — десятка полтора, и это лишь те, о ком они знают! Последними в печальном списке были охрана Юрия Антоновича и сам Юрий Антонович. А теперь вот, похоже, наступил их черед... Там, где золото, — там всегда кровь. Где много золота — много крови. А тут столько золота!..Генерал Трофимов и майор Проскурин сняли со спинок стульев пиджаки и через секунду были готовы.Готовы к неизбежному.Наверное, они могли спастись — шанс, пусть небольшой, но был — наброситься, опрокинуть ближайших противников, вырвать у них оружие и, прикрывшись их телами, открыть стрельбу на поражение, а потом... Шанс был!Но возможности его использовать не было!.. Они могли спастись, но тогда за них умрут их близкие. А потом все равно умрут они. Потому что кровников в живых не оставляют. Кровников находят, чего бы это ни стоило!В этой драке победить было нельзя, в этой драке можно было только умереть — сейчас и самим или чуть позже, но всем вместе.— Пошли.Генерал Трофимов и майор Проскурин брели по бесконечным коридорам бункера. С боков и сзади шли “сопровождающие лица”.Идти было недалеко, наверняка недалеко...— Направо...Генерал с майором поворачивали направо.— Наверх...Ступали на лестницу.Значит, не здесь... Как видно, не хочется им портить внутренний интерьер пулевыми пробоинами и кровавыми пятнами на панелях и полу. Не хочется им возиться с трупами, таская их на себе. Они желают, чтобы трупы транспортировали себя к месту казни сами. Ленивые нынче пошли палачи.Последние ступени...Сейчас они выведут их на воздух и сопроводят до ближайшей стенки...Закрывавшая вход в бункер бронированная дверь, бесшумно провернувшись на массивных петлях, отошла в сторону. В лицо пахнуло ночной свежестью.— Шагай давай!Конвоиры, становились все менее вежливыми, что свидетельствовало о приближении скорой развязки.Генерал Трофимов и майор Проскурин разом потянули носами прохладный, пахнущий травой и сыростью воздух. Когда дело идет к концу, все чувства обостряются и окружающий мир приобретает некий мелодраматический флер. И становится жаль, что не услышишь этих птичек, не поваляешься на этой травке и не выкуришь больше сигаретку.Такая вот ерунда...Но уж, видно, так устроен человек, что помирать ему, будь он хоть генерал ФСБ, хоть девяностолетняя парализованная бабушка, одинаково неохота.А придется...— Направо.Направо никаких стен не было, направо был заросший лопухами пустырь.А кто сказал, что обязательно должна быть стенка? Это только киношники без стен не обходятся, это им нужно, чтобы все было красиво, чтобы обязательно врытый в землю столб, черная повязка на глаза, частая барабанная дробь и взвод солдат с винтовками на изготовку. В жизни все куда как проще. В просто жизни тебе просто приставляют к затылку дуло пистолета и просто нажимают на спусковой крючок.— Стой!Ну вот и все. Здесь они и лягут. Вот в эти лопухи... Промахнуться палачи с такого расстояния не смогут.Генерал Трофимов и майор Проскурин взглянули друг на друга. В последний раз. Вместе они работали, вместе отдыхали, и помирать им тоже вместе.Хотя и обидно, вот так, как бараны.— Слушайте, мужики, — вдруг сказал генерал Трофимов. — У вас последние просьбы практикуются?— Чего? — не поняли палачи.— Вообще-то это мировая практика — удовлетворять последнюю просьбу приговоренных. Так сказать, акт доброй воли.Палачи переглянулись. Что-то такое они слышали. Вернее, смотрели, в кино.— Вам что, закурить, что ли? Это бы тоже неплохо, но можно потерпеть. Тем более что недолго.— Нет, не закурить. Нам бы позвонить близким. Палачи снова переглянулись. И сказали:— После позвоните.Хотя и те и другие понимали, что никакого “после” не будет, что это не более чем вежливая форма отказа.— Зря, — сказал генерал.И посмотрел на майора. Майор Проскурин еде заметно кивнул. Майор был “за”! Тем более что терять им было нечего.— Ой! — сказал майор Проскурин, схватившись за живот. И упал на колени.— Ты чего, чего?Хотя какого черта им было спрашивать — они же не врачи. Им что здоровый клиент, что больной — без разницы.— Ой, ай!.. — брал благим матом майор. По идее, ему нужно было заткнуть рот выстрелом, но палачи еще не были к этому готовы ни морально, ни физически. Они даже стволы еще не достали.— А ну, заткнись! — гаркнули они. И подбежали к майору. Что тому и нужно было!..Майор мгновенно, словно пружина, распрямился и ударил одного из бойцов кулаком в живот. Тот, удивленно выпучив глаза, ахнул и упал. Второй получил каблуком в пах и, сгребая в ладони свое мужское достоинство, запрыгал по лопухам на одной ноге.На майора наскочили разом несколько человек, но на них сзади обрушился генерал Трофимов. Возраст у него был уже не тот, но силенка еще была. И злость была.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102