Иванов был согласен, что хватит.Майора ухватили за лацканы пиджака, подняли и уронили на пол.— Скажи ему спасибо, что легко отделался, — показали пальцем.Майор сидел на полу против Иванова, смотрел на Иванова и пытался понять, за что он должен говорить ему спасибо? И почему продолжительность и интенсивность бития зависят от Иванова? Кто он такой? И кто эти люди?— Ну ты чего молчишь, свинья неблагодарная? — возмутился кто-то и хлопнул майора по затылку. — Язык отсох?— Спасибо! — от всей души поблагодарил майор Иванова, радуясь в душе хотя бы, что ему ноги не надо целовать.— Пожалуйста, — автоматически ответил Иванов.Это был какой-то абсурд, какой-то сон. Только что майор Проскурин допрашивал Иванова, обещая отвернуть ему голову, а теперь благодарит того же самого Иванова за то, что его чуть не прибили.Чудеса!..Но это были не последние в этот вечер чудеса.Следующим в камеру приволокли генерала Трофимова. Приволокли в домашней одежде и тапочках, словно взяли от телевизора. Вернее, оттуда и взяли — ворвались в квартиру, сунули в глаза пистолет, а в рот кляп, связали по рукам и ногам, завернули в ковер и кинули в подогнанный к самому подъезду мебельный фургон.На месте генерала развязали, отряхнули и представили пред светлы очи Иванова, испрашивая его разрешения на дальнейшие действия.— Этого бить? — поинтересовались добры молодцы.Иванов ничего определенного не ответил. Поэтому генерала бить не стали, а так, ударили пару раз для профилактики по лицу, несколько раз пнули и бросили на пол рядом с майором.— Что здесь происходит? — шепотом спросил генерал.— Иванов царем стал, — грустно пошутил майор. — Теперь всем головы рубить будет...Генерал взглянул на Иванова. Может, конечно, это и шутка, но очень похожая на истину. Иванов восседал в кресле, возле него, ловя каждое его слово и каждый жест, толпились двухметровые детинушки, а перед ним валялись на полу низложенные обидчики. Того и гляди, плаху с топором притащат...Но если бы принесли топор и плаху, генерал с майором удивились бы меньше. Потому что принесли не топор, а привезли на металлической с колесиками вешалке два десятка добротных, классического кроя, костюмов, прикрытых целлофановой пленкой с наклеенными на ней цветными лейблами. Такое впечатление, что только что из магазина привезли.Ну чудеса!..Возле Иванова засуетился портной с перекинутым через плечо матерчатым метром.— Будьте любезны, поднимите ручки. Иванов поднял руки.Портной закинул ему за спину метр и соединил его на груди.— Благодарю вас!..Генерал Трофимов и майор Проскурин ошарашенно смотрели на Иванова, на портного, на костюмы и на почтенно стоящих подле Иванова молодцов.Дурдом!..— А теперь встаньте, пожалуйста, если вас не затруднит, — попросил портной. И обмерил Иванова в рост.— Пожалуй, вон тот, — показал портной. Двухметровые портняжки сняли с вешалки костюм.— Да, так будет хорошо, — одобрил свой выбор портной, приложив костюм к Иванову.— Ты что-нибудь понимаешь? — тихо спросил генерал.— Понимаю, — ответил майор. — Понимаю, что ни хрена не понимаю!..И действительно ничего не было понятно!Иванова осторожно взяли под белы ручки и повели к двери.Иванова увели, а генерала с майором оставили. Оставили на полу с расквашенными рожами и в полном недоумении.— И что теперь будет? — тихо спросил майор.— Что будет? — переспросил генерал. — С ним, — кивнул на дверь, — все замечательно будет. А нам, похоже, кирдык!.. Глава двадцать вторая Это была очень древняя, заброшенная и загаженная церковь. В ней не было ничего — ни алтаря, ни икон, ни дверей, ни даже крыши. Был голый остов с выщербленным кирпичом, пятнами мха на стенах, с проросшими на уступах молодыми березками. Это были обычные, для средней полосы России, руины. На верхушке полуразрушенной колокольни можно было разглядеть перекрестье сгнивших деревянных балок и крюки, на которых раньше висели колокола. Церковь никто не посещал даже просто из любопытства, и никто не собирался ее восстанавливать, так как она была удалена от ближайших деревень, ставших к тому же в большинстве своем дачными поселками. Эта церковь была не нужна никому.Но если бы церковь осматривал специалист и если бы он знал, что ему нужно искать, то он мог бы обратить внимание на чуть отличающийся от фона цвет сухого раствора в швах, соединяющих отдельные кирпичи. И мог, заинтересовавшись, простучать кирпичи молотком или подковырнуть раствор монтировкой. И тогда не исключено, что раствор бы подался и кусок его выпал из стены. Хотя если бы это был “родной”, окаменевший от возраста раствор, выбить его было бы очень не просто. Под раствором специалист, знающий, что ищет, увидел бы несколько проводков. Он очистил бы шов дальше и понял, что провода идут куда-то вверх и куда-то вниз, змеясь между кирпичами. И очень бы заинтересовался, откуда в церкви, возраст которой три сотни лет, мог взяться вмурованный в колокольню электрический провод. И стал бы ковырять стену дальше, поднимаясь по ней все выше и выше вверх. Вначале бы он лез по лестнице-стремянке, а потом использовал альпинистское снаряжение...Он забрался бы на самый верх колокольни, где увидел бы уходящий в стену конец провода. Чтобы проверить его дальше, ему бы пришлось перевесить веревку снаружи и, болтаясь на высоте нескольких десятков метров от земли, осмотреть и ощупать внешнюю стену. Очень быстро он наткнулся бы на небольшую дырку в стене, в глубине которой, если посветить фонариком, блеснуло бы стекло. После чего, если бы он был просто любопытствующим прохожим, он бы умер, не успев никому ничего рассказать. И был бы закопан где-нибудь недалеко в безымянной, ничем не помеченной могиле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102