Вроде бы он не заметил, что Джек и Шана разговаривали.
– Куда?
– Ты слишком долго сидишь на солнце.
– Отдыхаю после заплыва. Я тут лишь несколько минут.
Чет протянул Шане руку, повернулся к Джеку. Оценивающе оглядел его с ног до головы.
– Хорошо. – Шана лениво поднялась с шезлонга.
Уходя от бассейна, Шана и Чет держались на расстоянии метра друг от друга. Чет говорил о каком-то танцевальном па. В какой-то момент показал, о чем, собственно, речь.
У ворот Чет оглянулся.
Нахмурившись, Джек вновь принялся чистить дно бассейна. От взгляда Чета ему стало не по себе.

Глава 6

Вместо того, чтобы сказать в трубку стоящего на переднем сиденье телефона, когда тот зажужжал, обычное: «Привет», Флетч запел: «Привет, Америка…»
– Мистер Флетчер? Это Энди Сист.
– Как поживаешь, Энди?
– У меня все хорошо, мистер Флетчер. Как ваши дела?
– Нормально. Еду вот, пою.
– У вас отличное настроение, мистер Флетчер.
– А каким еще оно может быть у современного мужчины, несущегося по автостраде со скоростью урагана?
– Вы правы, мистер Флетчер.
– Фантастика, не правда ли?
– Раньше я никогда не слышал, как вы поете, мистер Флетчер.
– Теперь ты знаешь, как много потерял.
– Я подобрал информацию по Честеру Редлифу, как вы и просили. Вы где-то на северо-западе?
– Еду в Вайоминг.
– Честер Редлиф живет в Джорджии.
– А, в штате, где поначалу запретили практиковать адвокатам. И рабство. Сначала разобрались с адвокатами. Потом с рабством. С тех пор изменилось там немногое.
– Поместье называется «Виндомия». Насколько я понял, очень большое. Есть поле для гольфа, деревня для проживания обслуживающего персонала. Ближайший город – Ронктон. Вы на отдыхе, мистер Флетчер?
– На отдыхе от чего?
– Я хотел сказать, вы сейчас около Джорджии?
– Просто помогаю с переездом одному знакомому, который когда-то подвозил меня. – С кровати донесся смех Кристел. Динамик на щитке позволял ей слышать весь разговор.
– Понятно, – Энди, глубоко вдохнув, перешел к делу: – Честер Редлиф, пятьдесят восемь лет, второй сын Рендолфа и Мелиссы Редлиф, родился в Линкольне, штат Массачусетс, в хорошо обеспеченной, уважаемой американской семье.
– И кто же уважал эту семью?
– Общество. Предки Редлифа показали капитану «Мэйфлауэра», где бросить якорь. Или что-то в этом роде.
– Ага! Стопроцентные американцы!
– Из его семьи выходили то министры, то банкиры.
– А в чем, собственно, разница?
– Профессором он стал в Массачусетском технологическом институте, но диплом и ученые степени магистра и доктора получил в Оксфорде. Во время учебы увлекался фехтованием и бейсболом. Преподавал в Гарварде и Оксфорде, прежде чем перейти в МТИ.
– Значит, он образованный, не чурающийся спорта ученый.
– Гармоничная личность. Вы понимаете, знает что-то обо всем и все о чем-то.
– И ничего ни о чем.
– Он изобрел идеальное зеркало. Как это? – спросил Энди Сист.
– Наверное, научился превращать два негатива в позитив.
– Что?
– Я не знаю.
– Теперь обычные зеркала кажутся анахронизмом.
– Они всех устраивали не одну тысячу лет.
– А теперь от них развивается косоглазие.
– Мы не знаем, чего нам не хватает, пока нас не ткнут носом. Верно?
– У него хватило денег, чтобы запантентовать идеальное зеркало, наладить производство и продажу. Вот почему он так разбогател.
– Как?
– У него миллиарды долларов.
– Действительно, богатый человек.
– Его заводы разбросаны по всему миру. В Джорджии он купил огромное поместье. Там находятся его семья, лаборатории, работает он сам и его ближайшие помощники. Поместье он покидает довольно редко Он коллекционирует произведения искусства. Скупает все лучшее, что-то оставляет, что-то продает. В Виндомии он пытается вывести новую породу коров. И мулов.
– Мулов?
– Да. В двадцать шесть лет он женился на двадцатитрехлетней Амалии Хьюстон.
– Тоже ученой?
– Она работала операционисткой в банке его отца в Бостоне. Ученые степени? Нет. Несколько лет назад, когда она входила в совет директоров молодежного исправительного центра, она выступила с речью, в которой предложила кастрировать всех юношей до восемнадцати лет, виновных в насильственных действиях.
– Почему только до восемнадцати лет?
– Потому что в молодежных исправительных центрах они находятся до восемнадцати лет. Вероятно, она боялась перегнуть палку.
– Скорее слишком много времени провела среди мулов. А как насчет девушек?
– Она сказала, что со стороны девушек насилие допустимо, поскольку иначе им себя не защитить.
– От юношей, которых еще не кастрировали.
– Миссис Редлиф потом заявляла, что ее неправильно процитировали.
– Действительно, неправильно?
– Нет. После этого она не занимала никаких должностей. Судя по всему, Редлифу небезразлично, что думают о нем в обществе.
– Жаль. Если б ей развязали руки, она бы быстро разобралась с американскими мужчинами.
– Об этом не говорят вслух, не сообщали в прессе, но, насколько мне известно, ее неоднократно лечили от депрессии, в том числе и с применением электрошоковой терапии.
– Однако.
– Возможно, это всего лишь слухи, но я так не думаю. Она считается эксцентричной особой, на людях появляется только в компании мужа и всегда улыбается. Если она что и говорит, то обязательно невпопад. Как-то в Белом доме она сказала жене президента:
«Знаете, дорогая, вам должны платить за все, что вы тут делаете».
– Ее приглашали вновь?
– Разумеется. Она жена Честера Редлифа. У них четверо детей. Старшая дочь, Эми, ей двадцать девять, трижды выходила замуж. У нее семь детей.
– Похоже, Эми кастрирование явно не по нутру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50