Да еще отвратительный, слюнявый сценарий. Фильм вышел в апреле, и его сразу положили на полку. Все знали, что фильм оплачен и куплен моим отцом. Я не хотела в нем сниматься. Отец меня заставил. Я попыталась сказать об этом. Но мне заявили, что я избалованная дочка богатого папика. И деньги надо тратить на другое, жилища для бездомных, еду для голодных. А в кино место тем, у кого действительно есть талант. Разговоры эти очень меня расстроили. С тех пор я практически не покидаю Виндомию. Теперь ты понимаешь, почему я говорю, что на меня постоянно давят? Кому это понравится?
– А чем бы вы хотели заняться? – спросил Джек. Впервые ее глаза вспыхнули. Чуть разошлись губки.
– Сексом. Мне очень нравится секс.
Она посмотрела Джеку в глаза, затем ее взгляд опустился ниже.
– А тебе нравится секс?
– Конечно.
– Я хочу сказать, что лучше ничего нет. Если можешь заниматься сексом, зачем тратить время на что-то еще? – Аликсис облизала губы. – Почему людям этого не хватает? Любое телодвижение требует энергии, которую я с большим удовольствием потратила бы на секс.
Аликсис придвинулась к нему. Джека опалило жаром.
– Это правильно. – Джек встал. – Пожалуй, мне пора в спортивный зал. Там надо прибраться.
– Понятно. – Она смотрела на свои загорелые колени.
Джек подмел корт, собрал теннисные мячи. Она сидела на скамье, наблюдая за ним. Когда он вернулся, поднялась:
– Пожалуй, пойду с тобой. Чтобы вечером сказать отцу, что заглядывала и в спортивный зал.

* * *

– Привет, толстяк, – крикнула Аликсис.
Молодой парень не ответил. Только бросил на сестру сердитый взгляд.
Толстый, дряблый, с нездорового цвета кожей.
Они столкнулись у входа в спортивный зал. Аликсис, Джек и двое мужчин в замасленных комбинезонах. Они подъехали на грузовичке, какими обычно пользуется служба технической помощи.
– Мой брат Дункан, – представила толстяка Аликсис. – А это Джек – Дункан посмотрел на форменные шорты Джека и не сказал ни слова, не протянул руки.
Джек переложил три ракетки в левую руку.
– Человек, который помогает Дункану тратить деньги на автомобили, – продолжила Аликсис. – Альфред?
– Альберт, – поправил ее Альберт.
– И на все остальное. Чего это тебя сюда занесло, братец? Не для занятий же спортом.
– Мы в сауну.
– Нет, Дункан, – твердо заявила Аликсис.
Джек задумался, всегда ли у Дункана такие злые глаза.
– Дункан, ты же большой любитель белого порошка. Нельзя тебе в сауну. Для тебя это плохо кончится.
– И что? – Дункан открыл дверь. – Кого это волнует?
– У тебя будет сердечный приступ. – Аликсис последовала за братом.
– Заткнись.
– Лучше б ты занимался на тренажерах… Дункан повернулся к сестре:
– Да заткнешься ты или нет?
– … а уж потом нюхал это дерьмо. Сопровождаемый Альбертом, Дункан прошел через вращающуюся дверь.
– Делай, что хочешь, – крикнула вслед Аликсис. – Мне без разницы.
Джек оглядывался: ему надоело таскаться с ракетками и мячами. Увидел дверцы стенного шкафа. Подошел, открыл. На полках лежали теннисные ракетки, бейсбольные биты, волейбольная сетка, мячи. Все новенькое, неиспользованное.
– В борцовском зале дверь закрывается на засов, – раздался за спиной голос Аликсис.
– Что?
– Ты знаешь, что. Мы об этом говорили. У Джека забилось сердце.
– О чем мы говорили?
– О сексе.
– Вы и я?
– Вроде бы больше тут никого нет.
– Нет, – покачал головой Джек. – Не сейчас. Может, позже. Я на работе.
– Ты согласился!
– Согласился?
– Да пошел ты…
– Послушайте, я же здесь работаю.
– Ты мне совсем не нравишься, Джек!
– Извините.
– Да пошел ты…
– Ну что вы меня все посылаете и посылаете.
Аликсис развернулась и зашагала к двери. Ноги у нее были потрясающие.

* * *

– Мне нужны еще шестьсот пятьдесят тысяч долларов. – Чтобы перекрыть шипение пара, приходилось говорить громче. Но они думали, что за пределами сауны, отделенной толстой деревянной дверью и выложенными теплоизолирующими плитками стенами, ничего не слышно – Я уже столько раз говорил об этом старику! Почему он не дает их мне?
Джек осмотрел тяжелоатлетический манеж. Чинить ничего не надо. Он разложил гири и гантели по полкам, пропылесосил ковер. Штанги, блины, зеркала во всю стену, идеальные условия для тренировок. Он протер влажной тряпкой пол на баскетбольной площадке. Прошелся по всем комнатам, собирая грязные полотенца, некоторые еще не высохли.
Ящик для полотенец стоял у двери в сауну.
– Он велел мне написать запрос, – негодовал Дункан. – Можешь ты себе это представить. Я должен писать запрос на эти жалкие шестьсот тысяч! Я написал. Знаешь, что он сделал? Исправил ошибки красными чернилами и вернул мне! Каков говнюк!
– Тебе следовало писать на компьютере, – вставил Альберт. – Там есть программа «Корректор». Исправляет ошибки.
– Я и писал на компьютере. Но «Корректором» не воспользовался. Торопился. Говнюк! Никакой резолюции. Ни да, ни нет! Да за кого он меня принимает?
Дункан и Альберт оставили комбинезоны и ботинки на полу рядом с дверью в сауну. В душ они, похоже, не заглядывали.
– Сколько ты уже потратил на машины? – спросил Альберт.
– Всего? Не так уж и много. Миллион, может, полтора. – Альберт промолчал. – Я же победил в Юте!
– Твоя зеркальная машина была единственной в своем классе.
– Но я победил, ведь так?
– Победил.
– Я хочу сказать, нет смысла участвовать в гонках, если у тебя нет возможности тратить деньги. Это же понятно и ежу.
– Шестьсот пятьдесят тысяч долларов – большие деньги. Во всяком случае, для меня.
– Но не для моего отца. Он совсем мне не помогает. Всякий раз, когда мы видимся, он спрашивает, в какую школу бизнеса я подал документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50