“Эге! – сказал себе Курт, сохраняя на лице и в глазах улыбку. – Интересные дела, брат. Куда как интересные”.


Мангуст – Факиру.
Секретно.
18.06. На территории появилось новое лицо. Элис Ластхоп. Единственная дочь американского миллиардера Эндрю Ластхопа. Цель приезда – путешествие ради развлечения. Контакт установлен. Учитывая происхождение девушки, считаю полезным контакт поддерживать и развивать.
18.06 приблизительно в 05:50 девушка вступила в контакт с Объектом. С ее слов, Объект – талантливый артист-гипнотизер, широко использует современнейшую технику и внушение. Она наблюдала сабельный бой Объекта с живыми мертвецами, картины светящегося и переливающегося сказочного замка. Последнее укладывается в легенды, бытующие на территории.
Стоит отдельно заметить, что девушка с четырнадцати до шестнадцати лет проходила лечение в частной психиатрической клинике.
Расшифровано 546350


Эйтлиайн
Я терпеть не могу, когда они собираются вместе. Хотя бы трое Гюнхельдов под одной крышей, и ясновидение делает мне ручкой. А я предпочитаю знать, кто и в каких обстоятельствах поминает мое имя. От смертных в Ауфбе можно ожидать чего угодно, любых неприятностей. Они сумасшедшие – там, внизу – душевнобольные. И иногда они становятся опасны.
О, нет, не для меня. Я – кот, они – мыши, мои игрушки, забавные глупые зверьки. Прячутся в свои норки, когда приходит ночь, а с рассветом начинают сновать туда-сюда по своим делам, полагая солнечный свет достаточной защитой.
…Госпожа Лейбкосунг гоняет по полу шарик из смятой фольги. Когтит его лапами, довольно урча, а хвост у нее от охотничьего азарта становится пушистым, как посудный ершик.
Кошка – великолепное отрезвляющее. Не так уж часто позволяю я себе пренебрежительно относиться к людям внизу. А когда позволяю, достаточно бывает одного взгляда на Госпожу Лейбкосунг и на меня самого, в мягких туфлях и шелковом халате, на диване перед телевизором, чтобы понять, как смешны мои высокомерные рассуждения. Высокомерие пристало принцу – с этим я спорить не буду, но мой титул и мои отношения со смертными лежат в разных плоскостях.
И все же я прямо-таки по-королевски гневаюсь, когда Гюнхельды собираются в стаю.
Есть пророчество, что старший их рода погубит Змея-под-Холмом. Змей – это я. Старший приехал в Ауфбе нынче утром. Не он первый – не он последний, в пророчества я не верю, а этот мальчик, Курт, и вовсе не собирается задерживаться здесь. Наивное и безграмотное дитя: он добровольно назвал мне свои имя – хорошенькое начало карьеры драконоборца! Нынешние смертные совершенно утратили осторожность. Нет, старший Гюнхельд для меня не опасен, его сердце не здесь, его мысли далеки от высоких устремлений, борьбу с мистическим Злом он справедливо полагает суеверием, но – ах! – он уедет и заберет с собой мою Жемчужную Госпожу, мою Элис, не верящую в сказки.
Так будет.
То есть, так может быть. А может и не быть. Все зависит от того, какой выбор сделает она сама. Выберет покой, не отягощенный лишними знаниями, и я сделаю так, чтобы душа ее никогда больше не смущалась, столкнувшись с неведомым, не искала чудес, уверившись, что их не бывает. Элис перестанет быть интересна мне, и юный Гюнхельд увезет маленькую фею в большой человеческий город. Навсегда…
Если же предпочтет она правду, согласится всю жизнь смотреть и видеть больше, чем открыто другим, не имея возможности поделиться увиденным… О, да, это интересно! В этом случае в ее судьбе вырисовывается несколько забавнейших поворотов…
Проклятье! Кого там принесло так не вовремя?!

…Невилл взвился с дивана, отшвырнув в сторону книгу.
Зашипела, мигом убравшись под кресло, пушистая кошка. Полы роскошного халата взметнулись, пробежали блики по шелку, и не халат уже – черный плащ на алой подкладке, высокий воротник с острыми углами. Волосы собраны в сложную, украшенную золотом прическу. Черный камзол, золотое шитье, пуговицы-рубины. Бархат и шелк, драгоценные камни, тихий звон шпор. Подобающая свита позади, лязг доспехов, тусклые блики солнца на вороненой стали.
Нет, не оглядываться, чтобы не рассмеяться, чтобы не улыбнуться даже помпезности и торжественности, и чтобы ни одного зеркала по дороге – закрыть зеркала! – иначе собственный наряд заставит скиснуть от смеха. Стук каблуков по паркету, по мрамору, по граниту двора.
За раскрытыми воротами, подняв к небу пики с серебристыми флажками, твердой рукой сдерживали волнующихся скакунов десять всадников. Их доспехи – белое серебро. Их глаза в прорезях забрал – синее небо. Их плащи – зеленая трава. И лошади подкованы острыми льдинками, чтобы звонче пели под копытами звездные дороги.
– Я не звал вас, – Невилл, не сбавляя шага, шел прямо на сверкающий строй, – я возьму вашу кровь.
Он слышал за спиной шелест – это свита его, его лиилдур Лиилдур – гвардия.

потянули из ножен клинки. Он шел вперед. И было уже не смешно: пересечена граница, нет больше человеческого имени, реальностью стали мечи и доспехи, пышные одежды и слова, и ненависть…
Война.
Десятеро спешились, как один. Как один сняли шлемы. И преклонили колена:
– Мы пришли с миром, принц.
Наэйр остановился, двух шагов не дойдя до вздрагивающих лошадей.
– Говорите!
Он сделал знак лиилдур: мечи в ножны.
– Сияющая-в-Небесах шлет послание своему царственному врагу! – звонким голосом, по-прежнему не вставая с колен, отчеканил один из серебряных воинов, – и, несмотря на то, что война между Силами не стихает ни на мгновение, бонрионах Бонрионах – Владычица.

настаивает, чтобы Властелин преклонил слух к ее пожеланиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142