Наверняка нашелся бы кто-то, кто с радостью помог бы мне.
Вернувшись по путаным коридорам и переходам в свою комнату, я начала переодеваться к обеду. Выбор я давно сделала — синее платье такое элегантное. Интересно, пригодится ли теперь «практичное» черное, которое я надевала в тот вечер, когда Филипп сделал мне предложение? Были бы сейчас те орхидеи, что он прислал, черное платье вновь приобрело бы очарование…
И опять я в мыслях обратилась к прошлому. Избавлюсь ли я от него когда-нибудь? Освобожусь ли от мучительных воспоминаний? Даже сейчас, обряжаясь в ярко-синее платье, я вспомнила, как мечтала появиться в нем рядом с Филиппом.
Из комнаты меня препроводили в приемную, где в полном сборе меня ожидала семья Келлевэй. Заложив руки за спину, стоял у камина Яго, глаза его светились радостью. По одну сторону от него сидела женщина лет сорока, как я догадалась, это была его сестра Дженифрай, по другую — молодая девушка, его племянница Гвеннол.
— Входите, Эллен, — произнес Яго, — входите, знакомьтесь. Это моя сестра Дженифрай.
Сердце у меня екнуло, когда она протянула руку, Такая же смуглая, темноволосая, как и брат, она отличалась точно таким же чуть надменным выражением лица, которое придавал ей с горбинкой нос. Семейное сходство было очевидным. Она заговорила мягким, теплым голосом:
— Мы рады вам, Эллен, рады вашему приезду.
Однако холодноватый, как бы оценивающий взгляд контрастировал с этими словами. Я понимала, что она присматривается ко мне; к полному доверию, как, впрочем, и ее брат, она не располагала.
— Я очень признательна вам за гостеприимство, — ответила я.
— Мы счастливы наконец увидеть вас. Гвеннол, познакомься с Эллен.
Гвеннол тоже была смуглая брюнетка. Облик ее был неоднозначен. Почти черные волосы, темные глаза, едва заметно вздернутый нос — все это были лишь внешние черты; о сложном ее характере говорил глубокий, мечтательный взгляд и в то же время резкие линии рта, гордая посадка головы.
— Здравствуй, Эллен. Добро пожаловать к нам на Остров.
— Надеюсь, вы подружитесь, — сказала ее мать.
— Ты должна показать Эллен Остров, Гвеннол, — с улыбкой глядя на нас произнес Яго.
Уже через пару минут объявили, что обед подан, Яго, взяв меня под руку, повел нас в столовую.
— Поскольку сегодня случай особый, мы обедаем в большой столовой. Обычно она используется у нас по праздникам, а какой сегодня день, если не праздничный?
Я никогда не забуду тот обед в большой столовой замка Келлевэй. Изумление, смешанное с благоговением, испытала я тогда, ощущениям этим не помешали никакие мои сомнения и смутные предчувствия.
В одном конце громадного обеденного зала была дверь, ведущая в кухню, сквозь нее туда и обратно сновали слуги; под потолком была устроена галерея для оркестрантов; в другом конце столовой возвышался дощатый помост. И стены, и балюстраду всюду украшали роскошные оленьи рога, тончайшей работы гобелены. Было нечто царственное в этом зале с высоким потолком, с шершавой кладкой серых стен, со старинным оружием на деревянных панелях. Места для трапезы были устроены по обе стороны огромного дубового стола и на помосте; все скамьи вдоль стола были уже заняты гостями. Это пришли, как позже объяснил Яго, жившие в его владениях люди, те, кто работал на этой земле, кто веками имел здесь ремесла, кто трудился в самом замке, а в дальнем конце стола — да возможно ли такое! — сидели люди, как говорится, самых простых занятий, но и они были приглашены Вот такие щедрые праздники искони устраивали короли в своих королевствах, больших и малых.
Вид все это имело совершенно средневековый, а уж когда с галереи полились нежные звуки музыки, я в полной мере оценила усилия хозяина, стремившегося воспроизвести атмосферу глубокой старины и была тронута этим, ибо в честь моего приезда устроили здесь такое торжество.
Все сидящие за столом, как один, встали, когда мы вошли в зал. Яго вывел меня на помост, все еще придерживая за локоть, наконец мы подошли к столу.
— Имею честь, — провозгласил он, — познакомить всех с мисс Эллен Келлевэй, моей подопечной и кузиной одновременно, которая прибыла, чтобы провести с нами, надеюсь, немало дней. Уверен, что вы счастливы лицезреть ее — не менее, чем я сам.
Знаком согласия был негромкий гомон. Совершенно не представляя, что в таких случаях требуется от меня, я воспользовалась тем, что Яго уже отодвинул для меня кресло, улыбнулась — и села.
Заскрипели стулья, зашуршали платья, гости усаживались. Подали суп — сначала нам, сидевшим на возвышении, затем огромную супницу передали на нижний стол, где каждый обслуживал себя самостоятельно.
— Ну, что скажете? — вполголоса спросил у меня Яго.
— Невероятно. Ничего подобного я и представить не могла.
Он погладил мою руку.
— Это все ради вас, — тихо сказал он, — чтобы вы знали, что здесь у нас за жизнь, и чтобы поняли, как мы рады встрече с вами.
— Спасибо, — поблагодарила я, — все так добры ко мне. Такого приема никогда и нигде мне не оказывали.
— Значит, наша цель достигнута.
Суп был восхитителен, за ним последовало жаркое из оленины. А я, слушая тихую музыку, подумала, что триста лет тому назад вряд ли этот зал выглядел иначе.
Дженифрай сидела от Яго по левую руку, Гвеннол занимала место рядом со мной. Кое-кто из гостей, сидевших за длинным столом, украдкой посматривал на меня. Интересно, а что они думают о сегодняшней церемонии? Впрочем, мне показалось, что это им не в диковинку. Яго подтвердил мои догадки.
— Почти полностью погрузиться в прошлое нам удается под Рождество, — сказал он, — когда зал украшен остролистом и хвоей, когда приходят ряженые, когда под этими сводами звучат рождественские гимны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101