Задыхаясь от боли, кобун отчаянно размахивал ножом во все стороны, пока лезвие со звоном не выпало у него из рук на блестящую кожаную поверхность заднего сиденья. Линнер снова ударил кобуна и тут же понял, что совершил ошибку. Нога парня соскользнула с тормозов и судорожным движением вдавила в пол педаль газа. «Мерседес» рванулся вперед, оставляя за собой снопы бело-голубых искр, поочередно чиркая боками о каменные стены. Наконец машина на чудовищной скорости вырвалась из узкого прохода.На заднем сиденье не переставая кричал Хатта. Николас изо всех сил пытался взять руль в свои руки. Тем временем кобун, изловчившись, достал с дальнего сиденья нож и снова попытался ударить Николаса. Но в тот момент почти неуправляемый «мерседес» врезался в кузов «ниссана», затем, виляя из стороны в сторону, выскочил на тротуар и, подпрыгивая, помчался по нему вперед. Прохожие с криком разбежались врассыпную.Нож был так близко от шеи Николаса, что он уже почувствовал дыхание смерти, но сумел неожиданным рывком сломать кобуну руку. Тот взвыл от боли, и тут же Линкер нанес ему сильный удар локтем в нос. Заливаясь кровью, кобун откинулся на сиденье и начал постепенно сползать вниз.Николас оттолкнул парня назад, пытаясь сбросить его ногу с педали газа, сумел вырулить с тротуара на проезжую часть, и «мерседес» оказался на встречной полосе, что было очень опасно.Лицо Николаса заливал холодный пот, голова кружилась, в ушах шумело. «Нет, — кричал он беззвучно. — Нет, только не теперь!» Он боролся с надвигавшимся приступом Кширы, и ему показалось, что на какое-то мгновение он потерял сознание. Очнувшись, увидел прямо перед собой стремительно надвигавшийся на них огромный трейлер и, отчаявшись добраться до педалей, заглушил двигатель машины.Сила инерции была столь велика, что и с остановившимся двигателем машина продолжала нестись навстречу грузовику с огромной скоростью. В голове у Николаса гудело, но он старался удерживать руль в правильном положении. Хатта на заднем сиденье продолжал издавать нечеловеческие вопли. Все вокруг слилось в одно яркое пятно, и весь мир стал каким-то новым и странным образом возбуждающим — мимо проносились разноцветные пятна, образы удлинялись и сливались в один стремительно исчезающий росчерк. Это ощущение длилось десятую долю секунды, но принесло удивительное чувство освобождения от всего. Николас слышал, что сердце его бешено билось в груди, но чувства опасности или страха смерти он не испытывал.В следующее мгновение им чудом удалось избежать столкновения лоб в лоб — грузовик лишь слегка задел «мерседес». Их машину развернуло задом наперед, и, хотя удар был несильным, этого оказалось достаточно, чтобы у Николаса клацнули зубы, а Хатта сильно ударился о спинку переднего сиденья. Теперь, после удара и с заглушенным двигателем, машина двигалась вперед не так быстро, и Линнеру удалось наконец остановить «мерседес» у обочины, когда инерция движения сошла на нет.В салоне машины воняло кислятиной. До них донесся вой сирен и топот множества ног. Сделав над собой усилие, Николас обернулся и увидел скрюченного на заднем сиденье и тяжело дышащего Хатту. Все заднее сиденье было заблевано.Вой сирен приближался. Линнер вынул нож и разрезал им куртку и рубашку кобуна, чтобы разглядеть его фантастическую татуировку. Определив его клановую принадлежность, Николас выбрался из машины и открыл заднюю дверцу. Когда к «мерседесу» подъехали полицейские, он предъявил им удостоверение Танаки Джина и вытащил с заднего сиденья трясущегося Хатту.Невесомый, как поцелуй ангела, дождь падал на лицо Николаса; освежая голову. Огни полицейских машин вспыхивали карнавально-веселым светом, и вокруг них начала собираться толпа зевак. Несколько полицейских принялись разгонять толпу и восстанавливать уличное движение. Остальные молча ждали, что скажет Николас. Подъехала машина скорой медицинской помощи, но никому в голову не пришло предложить помощь Линнеру. Бригада спасателей пыталась извлечь бесчувственное тело кобуна из машины.На гудронированном покрытии шоссе Николас заметил следы отчаянного торможения, похожие на шрамы, и до него постепенно дошло, что эти следы принадлежат «мерседесу». Он понемногу стал приходить в себя, его мозг заработал с полной ясностью. Николас вдохнул свежий ночной воздух, потом наклонился к Хатте и прошептал:— Теперь ты в моих руках, предатель. И если не хочешь, чтобы я сию же минуту передал тебя в руки правосудия, будешь делать и говорить сейчас только то, что я тебе прикажу. Понятно?Хатта кивнул. Его лицо было смертельно бледным и совершенно опустошенным. Николас обернулся к терпеливо ждавшим полицейским и сказал:— Я готов сделать заявление. Вест-Палм-Бич — Токио Двое здоровяков с револьверами 38-го калибра ворвались в номер гостиницы «Аквамарин». Один бросился осматривать ванную, другой — туалет. Затем первый заглянул под кровать, а второй вышел в коридор и подал условный сигнал.В комнату вошел Чезаре Леонфорте, за ним следовала Веспер.— Ну, и где этот маленький хорек?Никто из присутствующих, включая Веспер, не знал, кого он имел в виду — девочку или Пола Чьярамонте.— Как же они проскользнули мимо вас, черт подери? — спросил Чезаре у одного из здоровяков, у которого были маслянистые вьющиеся волосы и слишком близко посаженные глаза.— Пол сказал, что малышке хочется кока-колы, и они пошли на кухню в гостевой домик, — сказал тот.Здоровяк все еще тяжело дышал от быстрого бега на четвертый этаж, в то время как его босс с подружкой поднимались на лифте. Он весь взмок и совершенно обалдел от того, что им не удалось никого обнаружить в комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172