В любом случае, — думал Кроукер, ей ни за что на свете не хотелось бы, чтобы это произошло на глазах у ее дочери». Шатаясь, Маргарита послушно вышла вслед за Форрестом. * * * Николас услышал далекий шум. Он нарастал, постепенно превращаясь в странную мелодию, которая показалась ему знакомой. Где-то он уже слышал ее. Это была пьеса Рихарда Вагнера «Песнь Земли».Подобно ныряльщику, поднимающемуся из глубины, он ощутил непреодолимое желание глубоко вздохнуть, попытался сделать это, но ничего не вышло — легкие отказывались работать. Тогда, сконцентрировав психические силы, он хотел открыть глаз тандзяна, но что-то мешало, сковывало, как паутина, ему никак не удавалось найти кокоро, центр всего сущего. Разум Николаса застыл, как муха в янтаре. С великим трудом ему удалось выстроить логическую цепочку мыслей и открыть глаза. Вокруг себя он увидел пустую комнату и испугался. До его сознания дошло, что он висит вниз головой. Наискосок, у противоположной стены, на цепи висел Микио Оками. Рядом с ним стояла капельница, подсоединенная к его левой руке: Повернув голову, Николас увидел, что такая же капельница стоит рядом с ним, в его вену медленно вводится та же самая жидкость, что и Оками. Повернувшись в другую сторону, он увидел третью цепь и капельницу, но человека там не было.— Оками-сан, — прошептал он. Сердце его тяжело билось.Никакого ответа.— Оками-сан! — позвал Николас громче.Кайсё открыл затуманенные глаза, несколько раз поморгал, как сова, очутившаяся на дневном свету.— Линнер-сан, — тяжело вздохнул старик, еле ворочая языком. — И ты попался в эту ловушку.— Не отчаивайтесь и не теряйте надежды, — сказал Линнер. — Мы выберемся отсюда.Оками посмотрел на него таким взглядом, что по спине Николаса пробежала дрожь.— Всех нас ждет смерть, — медленно проговорил кайсё. — Наш единственный долг — сделать так, чтобы она не была бессмысленной.— Мы не умрем, мы спасемся, — убежденно произнес Николас.Микио Оками попытался улыбнуться.— Пусть смерть не будет бессмысленной, — тяжело прохрипел кайсё, и глаза его закрылись в новом приступе оцепенения, вызванном наркотиком.— Оками-сан!Ответа не последовало. Николас с трудом попытался осмыслить происшедшее. Он был в клубе, потом преследовал Джи Чи. Коридоры, звуки, яркие огни, тени, крепкий запах горячего кофе — все это хороводом мелькало в голове Николаса. И вдруг вспышка света в кромешной тьме — он вспомнил, как, поднимаясь в лифте, похожем на гроб, почувствовал дуновение воздуха у щеки. Это был газ, он попал в ловушку. Интересно, какое отношение к этому могли иметь Хоннико, Кава, Сута? Перед ним возникло ухмыляющееся лицо Кавы, он вспомнил, что тот, подняв кверху большие пальцы рук, сказал на прощание: «Сегодня прольется кровь».Снова зазвучала мелодия «Песни Земли», и Николас осознал, что в комнате кто-то есть. Этот человек двигался, что-то делая руками, и не переставал напевать себе под нос. Потом обернулся, посмотрел прямо в лицо Линнера и поднял его голову за волосы.— Как чувствуем себя? — Он поправил капельницу. — Нравится в нашей берлоге?Бледный свет, сочившийся откуда-то сверху, осветил лицо говорившего, и Николас узнал в нем Мика Леонфорте.— Это и есть «Тенки», где твой отец плел свои паучьи сети вскоре после войны, — ухмыльнулся Мик. — Да, тебе пришлось совершить целую одиссею, чтобы очутиться здесь. — Он поджал губы в притворном сочувствии и покачал головой. — Жаль только, что в отличие от Одиссея у тебя не было доброй богини-советчицы. — Он широко развел руками. — Ты останешься здесь, пока я буду совершать бескровный захват власти в твоей обширной империи. — Он погладил Николаса по щеке. — О эта сладкая месть!..Внезапно голос Леонфорте изменился, стал несколько напыщенным, он заговорил как оратор:— Должен признать, ты отлично поработал. Ты соединил деньги и власть, вовремя проглотил компанию «Томкин индастриз», рискнул перейти от производства компьютерных чипов к аппаратному обеспечению, волоконной оптике, продвигая свои изделия на всех доступных тебе рынках сбыта. И, наконец, венцом твоих достижений стал проект Трансокеанической киберсети. — Он кивнул. — О да! Ты действительно отлично поработал. Почти так же хорошо, как это мог бы сделать я, не будь и вынужден прятаться в тени, чтобы не попасть в лапы закона. — Мик захохотал. — Какого закона? О чем это я? Ведь закон — это я сам! — Он отпустил волосы Николаса. — Однако ты переборщил. — Он кивнул в сторону Оками: — Ты подпал под влияние этого дедушки и его страхов. Защищая его от возможного нападения, ты почти на два года выпал из деловой активности «Сато». Это слишком много в наше-то время. Черт возьми, ведь в твоем деле даже двухмесячное отсутствие — непозволительная роскошь. Ты утратил деловое чутье, выпал из деловой орбиты, потерял способность прогнозировать события. — Он снова усмехнулся, возясь с капельницей. — Ники-малыш, ты сам выставил свое слабое место напоказ, и я не преминул вонзить в него зубы, как и подобает хищному животному, каковым я являюсь. И все шло хорошо, но... — Мик нахмурился. — Должен тебе сказать, что-то мне все время мешало. Знаешь, между нами существует что-то общее, некая связь. Почему? Наши отцы тоже были связаны между собой, играя жизнью друг друга и принося друг другу ужасные несчастья. Совсем как мы с тобой. Я много раз спал с твоей бабой, и ей это нравилось, что бы она ни говорила тебе. — Он прищелкнул пальцами. — И это не просто слова! — Мик повернулся, чтобы взять портативный магнитофон. Вставив кассету, нажал на клавишу воспроизведения и поднес аппарат к уху Николаса. — Вот, послушай-ка сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172