в сумерках снег казался скорее не белым, а голубым. В такую погоду нельзя было увидеть вершину Фудзи.— Я вижу это по твоему лицу. И Николас рассказал ему.После того, как он окончил свой рассказ, наступила долгая тишина, по крайней мере, так показалось Николасу.— Кансацу...Но сэнсэй остановил его.— Пей чай, Николас.Николас резко отодвинул серую глиняную чашку; чай расплескался по татами .— Мне надоело — со мной обращаются, как с ребенком! Я знаю, что я хочу сделать... что я должен сделать.— Мне кажется, — Кансацу не обратил внимания на эту вспышку, — сейчас ты должен пойти домой.Николас поднялся с красным от ярости лицом.— Вы что, не понимаете, что произошло? Вы меня не слушали?— Я слышал каждое твое слово, — спокойно возразил Кансацу. — И я тебе сочувствую. Ты подтвердил мои опасения. Но нельзя поспешно принимать решения. Тебе кажется, что ты знаешь, как следует поступить, но я в этом сомневаюсь. Прошу тебя, послушай мой совет и возвращайся домой. Тебе нужно время, чтобы подумать...— Я хочу получить от вас ответы на несколько вопросов, — резко сказал Николас. — Вы меня на это толкнули. Вы знали...— Я ничего не знал. Теперь я знаю, как и ты. Согласись, это лучше, чем просто догадываться. Без этого нельзя принять правильное решение, ты ведь и сам понимаешь. — В последних словах слышался вопрос, словно сэнсэй ожидал подтверждения.— Да.— Хорошо. — Кансацу вздохнул и поднялся. Теперь они стояли друг напротив друга; их разделял низкий лакированный столик. — Если я что-то тебе недосказал, это было сделано для твоей же пользы.— Для моей пользы?! — Кансацу поднял руку в успокаивающем жесте.— Пожалуйста, позволь мне договорить. У меня были определенные догадки по поводу Сайго. — Его голос смягчился. — Что касается тебя, я сказал тебе то, что думаю: занятия в этом зале больше ничего тебе не дадут. И то, что ты вернулся живым из Кумамото, подтверждает мои слова.— Я никогда...— Знаю. — Кансацу обошел вокруг столика и взял Николаса за руку; до сих пор он никогда не делал ничего подобного. — Ты был моим лучшим учеником. Но пришла пора нам расстаться. Ты должен сам выбрать свой путь, Николас. Слишком долгое пребывание в этой рю , как и в любой другой, тебе только повредит. Но, — сэнсэй поднял указательный палец, — прежде чем ты решишь, куда идти, твой разум должен проясниться. И согласись, сейчас ты не можешь этим похвастать. Николас молча обдумывал слова Кансацу. — Пусть пройдет несколько дней — столько, сколько тебе понадобится. Когда ты почувствуешь, что готов, приходи ко мне.Я буду здесь и постараюсь ответить на все твои вопросы. И мы вместе подумаем о твоем будущем.— Есть одно обстоятельство, — заговорил наконец Николас, — которым нельзя пренебречь.— И что же это?— У меня теперь есть враг. — “И не пытайся меня выследить”. — Я вторгся на их территорию, не послушал их предупреждения. И я должен быть готов с ними встретиться.Кансацу смотрел на медленно падающий снег. Никогда он не казался Николасу таким старым и слабым. * * * — Боюсь, тебя ждут плохие новости. Николас стоял с сумками в дверях своего дома. Он сразу подумал о Цзон.— Где мама?— У твоей тети. Входи в дом, Николас. — Полковник выглядел бледным и усталым.В доме что-то изменилось, он показался Николасу каким-то пустым.— Что случилось?— Сацугаи, — спокойно сказал полковник; в руке он держал незажженную трубку. — Мы пытались связаться с тобой в Кумамото. Наконец, сегодня вечером я нашел Сайго. Итами удивилась, что Юкио решила остаться с ним.Николас почувствовал, как внутри у него поворачивается острый нож. Было тихо, и он слышал тиканье часов на камине в кабинете полковника.Полковник откашлялся.— Сацугаи убит. Прости, что встречаю тебя такими новостями. Я вижу, поездка и без того была не из лучших.— Как это произошло?Полковник поднес трубку к губам и несколько раз продул ее, потом заглянул внутрь.— Полиция считает, что это ограбление. Должно быть, Сацугаи застал вора.— И никто ничего не слышал? Полковник пожал плечами.— В доме в это время никого не было. Итами была у сестры.— У какой? У Икура?— Нет. Тэокэ. Николас не любил Тэокэ.— Понятно. — Он взялся за сумки; полковник помог ему, и они вместе пошли через дом.— Здесь так тихо, — сказал Николас. — Все как-то не так.— Да, — согласился полковник, о чем-то задумавшись. Он опустился на футон и прижал большой и указательный пальцы к глазам. — Слуги ушли с матерью, а Атаки сегодня не придет.Николас стал разбирать вещи, отделяя ненадеванное белье и сорочки.— Папа, — спросил он через некоторое время, — что ты знаешь о ниндзя?— Совсем немного. А что?Николас пожал плечами, разглядывая сорочку в своих руках.— Мне о них рассказывал Кансацу. Ты слышал о том, что когда в 1543 году португальцы впервые привезли сюда огнестрельное оружие, оно немедленно вошло в арсенал ниндзюцу? Нет? И по этой причине его избегали другие классы, особенно самураи — вплоть до революции Мэйдзи.Полковник поднялся и подошел к сыну.— Николас, — сказал он совсем тихо, — что случилось у вас с Юкио? — Николас молчал, и полковник положил руку ему на плечо. — Ты боишься мне сказать?Николас повернулся к отцу.— Боюсь? Нет. Просто я знаю, как ты к ней относился. Она не понравилась тебе с самого начала.— И поэтому теперь ты не хочешь...— Я люблю ее, — сердито выпалил Николас. — Она сказала, что тоже меня любит. А потом... а потом все исчезло, будто ничего и не было. — Сердце полковника сжималось, когда он смотрел на лицо сына. — Как она могла уйти с Сайго? Как она могла это сделать? — В глазах Николаса стояли слезы. — Я ничего не ногу понять.Когда полковник увидел сына в дверях, у него возникло огромное желание признаться ему во всем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152