Рок поднял опрокинувшуюся повозку и помог Мэй подняться, затем пристрелил животное, чтобы не мучилось. Он со знанием дела освежевал тушу, разрезал на куски мякоть и отделил кости, ибо давно уже превратился в настоящего азиата и, как истинный азиат, не мог допустить, чтобы что-нибудь пропадало без пользы. Возможно, когда-то он и был американцем, но теперь национальная принадлежность утратила для него значение. Правда, время от времени Рок прикасался пальцами к металлическому личному знаку, все еще висевшему у него на шее, как будто это был всемогущий талисман, подобный кусочку яшмы у китайцев, но никогда не смотрел на него. Он был просто Рок, сам себе государство, страна и закон.Он погрузил в повозку все: мясо, шкуру, кости (для супа) и девушку. Поднимая ее, он почувствовал, как ее длинные ноготки легонько царапнули по его коже. Сапфир в мочке ее левого уха сверкнул на солнце.Рок целых семь миль тянул нагруженную повозку до своего временного пристанища. Хотя он прожил на плато три года, у него еще не было постоянного жилья. Со временем он непременно обзаведется этой роскошью, но только после того, как завоюет признание и доверие. А пока ему нужно было такое убежище, которое убийцы не смогли бы отыскать. Это вполне соответствовало правилам игры и помогало лишний раз продемонстрировать свою ловкость.Мэй рассказала Року, что она живет в деревне, расположенной высоко в горах, «на крыше мира», как она выразилась, а это означало «среди маковых полей». В ее глазах он уловил странное выражение, которое обычно замечал у многих жителей Юго-Восточной Азии. Дело было в его габаритах. В Штатах он считался бы человеком среднего роста, здесь же, в Азии, выглядел гигантом. Рок ухмыльнулся. Он насквозь видел эту девчонку: ей не терпелось узнать, все ли части его тела были такими же большими. Потерпи, скоро узнаешь!Пока Мэй рассматривала ярко-багровый синяк на своей ноге, Рок поставил тушиться мясо убитой лошади. Когда над котелком поднялся пар, он принялся обрабатывать шкуру: выскабливал ее и готовил к дублению. Работая, он размышлял о том, что у Мэй очень длинные ногти. Таких никогда не увидишь у девушек-крестьянок, занятых изнурительной работой в доме и на поле. Странно, почему бы это? Интуиция вскоре помогла ему понять, в чем тут дело.Подняв глаза, он увидел, что Мэй стоит совершенно голая у входа в его палатку, ухмыляясь, он уставился на нее и подумал: «Та еще штучка! Понятно, чем зарабатывает...» И почувствовал, как напрягается его мужское естество. Он давно уже не был с женщиной, но, взглянув на Мэй, понял, что даже если бы закончил половой акт полчаса назад, все равно бы отреагировал на нее.Рок бросил огромный нож — боевое оружие морских пехотинцев — на окровавленную изнанку шкуры и встал. Мэй скользнула взглядом по его фигуре и сразу же заметила, что он возбужден, повернулась и вошла в палатку. Рок бросился за ней.В полумраке палатки она опустилась на колени, поманила его к себе, подняв к груди повернутые вверх ладони. Рок расстегнул пряжку на ремне, она доделала все остальное и нежно взяла его обеими руками. Ее голова склонилась, каскад блестящих волос хлынул на его обнаженные бедра. Мэй прикоснулась к его члену кончиком языка, затем стала целовать его и, наконец, взяла в рот. По тому мастерству, с которым она все это проделала, Рок понял, чем занимается эта девчонка и как ему надо действовать. Он наклонился к Мэй, обхватил ее тонкую талию и вскинул ее бедра на свои плечи. Погрузив свое лицо в ее влажный холмик, он почувствовал, как по ее телу прошла мелкая дрожь. Мэй ласкала его член все настойчивей, стонала, всем своим существом показывая, что безумно хочет его. Войти в нее было не так-то просто, его член был слишком велик, но постепенно ее налившаяся кровью плоть поддалась ему.Занимаясь сексом с Мэй, Рок испытал истинный восторг; она, казалось, отвечала ему тем же. Но даже в момент наивысшего экстаза он не забывал об опасности. Он усилил рывки и готов был уже кончить, как вдруг почувствовал, что она сняла свою руку с его плеча. Скосив глаза, он увидел, как сверкнуло что-то похожее на штопальную иглу — это был металлический наконечник, надетый на один из ее длинных ноготков, который темнел и поблескивал от яда. Мэй целилась в его сонную артерию, и Рок понял, что жить ему осталось считанные секунды. И тут, действуя только по наитию, он ударил ее локтем в лицо так, что хрустнула кость и хлынула кровь, затем стиснул ее правое запястье и, схватив указательный палец, погрузил ядовитый ноготь прямо в ее солнечное сплетение.На следующее утро он поднялся по крутому скользкому склону на территорию генерала Куана. Ночью шел дождь, но день был необычно жарким, и Рок успел вспотеть, прежде чем заметил первый из патрулей. Он положил на землю свои пакеты, уселся под деревом и подкрепился в его тени сушеной рыбой, потом разжег костер, подвесил над ним котелок и бросил в него концентраты. Патруль генерала заметил дымок его костра. Пятеро двинулись к нему, взяв свои автоматы наизготовку.«Прекрасно!» — подумал Рок и начал напевать мелодию модной песенки, потом достал свой реактивный гранатомет и собрал его. Когда патруль приблизился, Дикарь вложил в гранатомет заряд и выстрелил. Трое солдат погибли на месте.— Позовите генерала Куана, — крикнул он оставшимся в живых. — Скажите, что его желает видеть Дикарь.Солдаты куда-то исчезли, и Рок уселся ждать. Час спустя патруль возвратился с каким-то начальником. Оба жителя Шань держались от него на почтительном расстоянии.— Кто ты такой? — спросил командир. — И какое имеешь право требовать, чтобы генерал Куан покинул свой лагерь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142