На что же намекала она в данном случае?— Полагаю, вам известно о том, что Томоо Кодзо пытался убить Николаса Линнера?— Средства массовой информации ничего об этом не сообщали. Наверное, полиция позаботилась и не дала в газеты никаких сведений.— Кодзо считал, что полковник и ваш брат были виновны в смерти его отца в 1947 году.— Да. Я помню тот день, когда его тело нашли в Сумиде.— Скажите откровенно, Томоо был прав? Они виновны в смерти его отца?— Конечно, нет, — произнесла женщина без всякого сомнения. — Томоо был психически больным человеком, это каждому известно. Все еще удивлялись, как это вы терпели его присутствие в совете.— Тогда скажите, ваш брат и полковник Линнер были добрыми друзьями?— Друзьями? — она вскинула голову. — Довольно странное определение для их отношений. Полковник был представителем Запада, как могли они быть друзьями?— Внутренне Линнер был японцем.— Да ну? Мне странно это слышать... Тёса поставил стакан на столик.— Вы опровергаете факты?— Какие факты? Вы путаете общеизвестный миф с фактами.— Полковник Линнер делал все, что мог в условиях оккупации, чтобы восстановить нормальную экономическую и политическую жизнь в Японии. И это подтверждается документами.— Это не вызывает сомнения. — Кисоко одним глотком допила свой бренди. — Но он также прилагал все усилия, чтобы ликвидировать военно-промышленный комплекс нашей страны. Все, чем мы обладали до войны, было уничтожено.Тёса застыл как вкопанный, его мысли были в смятении.— Простите, но я вас не понимаю...— Да что тут понимать? В оккупационном аппарате были люди, которые использовали лучшие военные умы Японии для защиты интересов Америки против коммунистов в районе Тихого океана. Мы были оплотом этой страны на Дальнем Востоке, сдерживающей силой, направленной против Советского Союза и континентального Китая. Американцы нас разоружили, а потом заставили охранять свой передний край. Все это странно, вам не кажется?— Я знаю, что некоторые американцы из штаб-квартиры оккупационных сил хотели провести ряд судебных процессов над японскими военными преступниками.— Да, но целую группу генералов удалось оградить от судебного преследования. В учебниках истории говорится, что этих генералов так и не нашли. Но я-то знаю, куда они исчезли. Они ушли в подполье. И стали шпионить в пользу американцев!— А ваш брат с полковником Линнером помогали этим генералам скрыться?Кисоко поджала губы.— Вам никогда не понять, почему и как это происходило.— Но мне необходимо знать! — твердо произнес Тёса и сам удивился своему резкому тону.— Необходимо? Зачем? — При каждом движении рук женщины ее кимоно шелестело, как будто за ее спиной шептались ангелы. — Вы хотите сказать, что если оябун настаивает, его приказ надо выполнять?— Я не могу приказывать вам, Кисоко-сан, и вы это знаете. — Тёса на мгновение прикрыл глаза, как будто успокаивая поднявшееся в нем волнение.— Ваша власть на Оками не распространяется. И на меня тоже. Неужели вы считаете, что я могу раскрыть вам секреты моего брата?— Но Николас Линнер не относится к числу ваших друзей. Ответьте мне на один единственный вопрос; вы утверждаете, что Оками и полковник Линнер не были близкими друзьями?Кисоко предложила ему еще бренди, но Акира отказался. Тогда она сказала:— Все союзы переживают свои плохие периоды. Одни, в конце концов, распадаются, а другие выживают.— Что произошло с их союзом?— Вы сказали, что у вас один вопрос. — Женщина встала так близко к нему, что он слышал ее дыхание. — Если бы Микио был здесь, вы могли бы спросить у него сами.Слишком поздно Тёса понял загадку, которую она ему загадала. Кисоко схватила его за руку и крепко сжала ее.— Но его здесь нет. Он скрывается. Где-то очень далеко от меня... и от вас. — Ее глаза лихорадочно блестели, и у Тёсы возникло странное ощущение, что в любой момент она может ужалить его, как змея.Так вот что имела в виду эта женщина: что бы ни сделал Микио в прошлом или настоящем, она все поймет и простит, потому что это ее брат, как все прощал Акира своему брату, ибо родственные чувства превыше всего, даже превыше долга, морали и нравственности.— Вы, дорогой мой, пытались его убить? — вдруг спросила Кисоко.Он был так поражен этим вопросом, что лишился дара речи.— Вы хотите иметь такую же власть, какой обладал Микио? Вы желаете занять кресло кайсё? Вы хотите умалить его влияние? — продолжала наступать на него женщина. — Вы были таким милым ребенком, и я пела вам колыбельные песни! А теперь посмотрите на себя вы же настоящий преступник. Этот мерзкий мир поглотил вас полностью, вы стали его творцом и детищем. И знаете, дорогой мой, тьма идет вам, как плащ. Вы в нее вросли, а может быть, она вросла в вас.Акира понял, что сделал ставку в игре и проиграл: не надо было касаться прошлого. И все же он попытался задать еще один вопрос.— Если вы не хотите говорить со мной о вашем брате и полковнике, то расскажите мне о Коуи.Он почувствовал, что этот вопрос испугал ее.— Почему вы считаете, что я о ней что-нибудь знаю? — тихо спросила женщина.Обычно эту девушку называли только по имени. Так уж издавна повелось.— Странно было бы думать, что вам ничего о ней неизвестно.Ногти Кисоко вонзились в его руку, и женщина с яростью выкрикнула:— Я не хочу ничего знать об этом ничтожестве. Мне противно слышать даже ее имя!— Почему?— Послушайте, вы мне отвратительны! Так вот зачем вы пришли сюда. Не о полковнике Линнере и Микио вы хотели узнать. Вы думали, что сможете заставить меня говорить о ней.— Я должен узнать эту тайну...— Да пропадите вы пропадом...— Мама!Неизвестно, чем бы кончился этот разговор, если бы в библиотеку не вкатился Кен в своем инвалидном кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142