— Хадзи протянул Наохиро сложенный листок бумаги. — Пожалуйста, примите мое заявление об отставке. Я покидаю службу в министерстве. Совершенно ясно, что хоть я и работал напряженно, но мало чему научился, поэтому мой труд оценивается так низко.Усиба взял заявление, но даже не развернул листок. Вместо этого он щелкнул зажигалкой и поднес огонек к бумаге. Когда она сгорела, дайдзин спросил:— Сколько вы задолжали?Когда Хадзи назвал цифру, Усиба выписал чек и отдал его своему ошеломленному протеже:— Читайте Хагакуре — Книгу самураев. Ваш настоящий грех в том, что вы не знакомы с ее мудростью. — Дайдзин не спрашивал, на что потратит его деньги Хадзи, это ему было безразлично, и он продолжил: — Не благодарите меня. Из-за того, что вы по своей молодости совершили ошибку, я не намерен терять одного из сотрудников. Я ваш начальник и несу за вас ответственность. Возьмите чек и больше не будем об этом говорить. Проблема решена.Юкио был потрясен. * * * Как только в дверь постучали, таракан моментально исчез и забился в какую-то щель. Николас пропустил в номер вьетнамца. Это был худощавый, узкобедрый человек в мягкой американской шляпе. На нем был деловой костюм хорошего покроя, явно сшитый на заказ, галстук и сорочка из тайского шелка. От вьетнамца слегка пахло цветочным одеколоном, отчего у Николаса защекотало в носу — он терпеть не мог этого запаха. Но в целом вьетнамец производил благоприятное впечатление, хотя и держался несколько неестественно. Он все время настороженно поглядывал на правую руку Николаса.Человек сделал шаг в комнату и спросил:— Вы Гото?Это было имя, которое Николас назвал приятелю друга Синдо, согласившемуся помочь им.— Верно.Человек оглядел комнату скорее с любопытством, чем с подозрением.— Вы готовы идти?— Я не знаю, как вас зовут.Вьетнамец пожал плечами.— Зовите меня Трэнг. Это имя ничуть не хуже любого другого, не так ли, Чы Гото? — Трэнг улыбнулся, обнажив белые ровные зубы.Николас взял свой пиджак, и они вышли. Линнер не позаботился о том, чтобы запереть за собой дверь; за комнату было заплачено вперед, но он не собирался сюда возвращаться.— Вы всегда выбираете столь роскошные апартаменты? — голос Трэнга был хриплым, глуховатым, такие голоса обычно бывают у заядлых курильщиков и любителей выпить.Они миновали стайку полуобнаженных раскрашенных проституток и направились по бульвару Льем Ван Чау. Трэнг шагал крупными быстрыми шагами, и Николасу приходилось почти бежать, чтобы не отстать от вьетнамца. Даже ночью здесь нечем было дышать: выхлопные газы от проходящих машин смешивались с клубами дыма от уличных жаровен, в которых запекались на древесном угле мясо и овощи.Три дня назад Линнер попросил приятеля друга Синдо, чтобы тот раздобыл прототип микросхемы второго поколения нейронной сети и нашел для него грамотного техника-программиста, который декодировал бы новую технологию и построил на ее основе работоспособную машину — причем быстро. Этот человек, предупреждал Николас, должен держать язык за зубами. Идея заключалась вот в чем: тот, кто собрал компьютер Тиня с микросхемой нейронной сети первого поколения, наверняка уцепится за возможность прибрать к рукам и микросхему второго поколения, потому что, узнав о появлении незаконнорожденного компьютера, Нанги принял меры к тому, чтобы вытеснить его с восточно-азиатского «серого рынка».Пообещать микросхему второго поколения было равнозначно тому, чтобы предложить миллиард долларов, свободных от налогообложения, — открывались неограниченные возможности для создания кибернетической машины, настолько далеко опередившей по уровню все остальные, что с ней наверняка никто не сможет конкурировать. Семьдесят два часа спустя приятель друга Синдо позвонил, чтобы обговорить детали встречи. Николас сказал, что ему удобно встретиться на следующий день, в полночь, в гостинице «ан Дан» в Коулуне, поскольку Синдо знал там все входы и выходы.Линнер понимал, что работа Синдо опасна и требует большого напряжения. В охваченном паранойей Вьетнаме при проведении любых расследований было совершенно необходимо позаботиться о максимальной безопасности. Неустойчивые политические фракции по-прежнему боролись за власть с раздробленными группами военных, мятежниками из горных районов и членами этнических «комитетов бдительности», а поэтому все иностранцы автоматически попадали под подозрение. Помимо всего прочего, ни Синдо, ни Николас не знали, кто их противник, насколько он силен. Вполне возможно, что Винсент Тинь и лица, участвовавшие в его операции, были связаны с контрабандистами, поставляющими наркотики, торговцами боеприпасами с «черного рынка», жадными до власти китайскими военачальниками из горных районов и якудзой — этот перечень можно было продолжать бесконечно. И все же была в этом одна для всех случаев истина: все эти фракции были чрезвычайно опасны, у всех были свои шпионы — в самом Сайгоне и в его окрестностях. Николас знал, что, поскольку противник имел численное превосходство и был лучше вооружен, ему следовало проявлять предельную осторожность, чтобы они с Синдо не потерпели поражение.— Трэнг, — спросил Линнер наугад, — сколько времени вы работали на Винсента Тиня?— Винсента Тиня? — Вьетнамец остановился как вкопанный.— Да, — я спрашиваю вас именно об этом. — Николас заглянул в лицо Трэнга, выискивая в нем признаки замешательства, однако обнаружил в нем нечто другое, но что, пока не мог определить.Мимо них с ревом и грохотом промчалась группа мопедов, заставивших задребезжать стекла магазинных витрин, раздались звуки рон-н-ролла, и голос Майка Джаггера запел что-то жалобное о войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142