«Святой Христофор и все ангелы заступники! Да храните нас от аварий на дорогах. Ф. Л.». В клетке у окна нервно метался попугай. Первые капли дождя лениво забарабанили по стеклу. В комнату вошел юноша лет восемнадцати, с черными от машинного масла пальцами. На нагрудном кармане его комбинезона красовалось увенчанное короной красное сердечко.– Добрый вечер, – сказал Холдейн. – Прошу прощения, я разыскиваю одного старого знакомого, моего приятеля. Мы виделись последний раз уже очень давно. Его зовут Лейзер. Фред Лейзер. Я думал, не знаете ли вы что-нибудь…– Сейчас позову, – сказал юноша и исчез.Холдейн терпеливо ждал, разглядывая календари, гадая, кто их сюда повесил – этот юноша или Лейзер. Дверь открылась снова. Вошел Лейзер. Холдейн узнал его по фотографии. Он действительно почти не изменился за двадцать лет. Лишь вокруг глаз рассыпались мелкие морщинки и стали пожестче уголки рта.Комната освещалась сверху ровным светом, не отбрасывавшим теней. На первый взгляд па бледном лице Лейзера читалось только одиночество.– Чем могу вам служить? – спросил Лейзер. Он стоял прямо, почти пo-военному.– Привет! Вы не помните меня?Лейзер взглянул на него так, будто его попросили назвать цену за какую-то работу, – невозмутимо, но настороженно.– Вы меня ни с кем не путаете?– Нет.– Тогда мы встречались очень давно, – сказал он наконец. – У меня хорошая память на лица.– Двадцать лет назад, – сказал Холдейн и откашлялся с виноватым видом.– Значит, во время войны?Небольшого роста, очень подтянутый, он несколько напоминал Леклерка. Его вполне можно было принять за официанта. Слегка закатанные рукава рубашки обнажали волосатые руки. На нем была дорогая сорочка с монограммой на кармашке. На одежде он явно не экономил. Носил золотой перстень и часы с золотым браслетом. Он очень следил за своей внешностью. Холдейн даже почувствовал запах лосьона, которым тот пользовался. Длинные густые каштановые волосы ровной челкой обрамляли лоб. Он зачесывал их назад, и на висках они слегка курчавились. Отсутствие пробора лишь подчеркивало славянский тип лица. Хотя он держался прямо, в движениях ощущалась какая-то свобода, у него была походка вразвалку, как у матроса. На этом сходство с Леклерком заканчивалось. Несмотря на внешний лоск, в нем угадывался человек с хорошими руками, знающий, как завести машину в холодный день; вообще он производил впечатление недалекого человека, которому, впрочем, пришлось повидать свет. Он носил галстук в клеточку.– Вы должны меня помнить, – вкрадчиво сказал Холдейн.Лейзер внимательно посмотрел на его впалые щеки в красноватых пятнах, на этого сгорбленного, беспокойного человека, постоянно перебирающего пальцами, и вдруг лицо его изменилось – он узнал Холдейна, но было видно, что узнавание причинило ему боль, будто он опознал тело погибшего друга.– Неужто вы капитан Хокинс?– Он самый.– Боже мой, – сказал Лейзер в оцепенении, – так это вы про меня расспрашивали?– Мы ищем какого-нибудь человека с опытом, вроде вас.– Зачем он вам понадобился, сэр?Лейзер так и не пошевелился. О чем он думал, сказать было трудно. Он не спускал с Холдейна глаз.– Для дела, у нас для него есть работенка.Лейзер улыбнулся, словно вновь погрузился в прошлое. Он кивнул головой в сторону окна: «Там?» Он имел в виду – по ту сторону дождя.– Да.– А как насчет обратной дороги?– Правила те же. Этот вопрос решает человек на задании сам. Как на войне.Он сунул руки в карманы, нащупал сигареты и зажигалку. Попугай в клетке забормотал.– Как на войне. Вы курите? – Он вынул сигарету и закурил, закрывая пламя ладонями, будто дул сильный ветер, спичку небрежно бросил на пол. – Боже мой, – повторил он, – двадцать лет. Тогда я был мальчишкой, совсем мальчишкой".– Надеюсь, вы не жалеете о том времени, – сказал Холдейн. – Может быть, пойдем чего-нибудь выпьем?Он протянул Лейзеру визитную карточку. Новенькую, только отпечатанную: «Капитан Хокинс». Под фамилией был номер телефона.Лейзер взглянул на карточку и пожал плечами.– Я не против, – сказал он и опять улыбнулся, на этот раз скептически. – Но вы зря теряете время, капитан.– Может, у вас есть какие знакомые, еще с войны, кто пошел бы на это?– У меня мало знакомых, – ответил Лейзер.Он снял с вешалки пиджак и темно-синее нейлоновое пальто, потом сделал шаг к двери и предупредительно открыл ее перед Холдейном, точно хотел соблюсти этикет. Его прическа была безупречной, волосы лежали плотно, как перышки у птицы.Паб был на другой стороне авеню; Они поднялись на пешеходный мостик. Был час пик, и автомашины под ними грохотали как гроза, отчего крупные холодные дождевые капли казались естественными. Мостик дрожал от шума. Паб в стиле Тюдоров украшали новые медные фигуры лошадей и отполированный до блеска корабельный колокол. Лейзер заказал коктейль «Белая леди». Он сказал, что не пьет ничего другого:– Послушайте меня, капитан: всегда лейте что-нибудь одно. Тогда все будет о'кэй. Ну, поехали!– Тот, кого мы возьмем, должен хорошо знать все хитрости, – сказал Холдейн. Они сидели в углу у камина. Точно так же они могли бы говорить о торговле. – Это очень сложная работа. И платят теперь значительно больше, чем во время войны. – Он мрачно улыбнулся. – Платят по нынешним дням очень много.– Но ведь не все измеряется деньгами.Это гордое выражение Лейзер позаимствовал у англичан.– Вас помнят. Те, кого вы уже забыли, не помните, как зовут, если даже и знали раньше. – Его тонкие губы скривились в малоубедительной улыбке, ведь уже многие годы ему не приходилось никого обманывать. – Вы оставили о себе хорошую память, Фред, настоящих профессионалов, как вы, было немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83