– На север. – Лейзер знал свою роль.– А откуда вы?– Какой дальше будет город?– Лангдорн.– Далеко до него?– Пять километров.– Есть где остановиться?Старик пожал плечами. Его жест выражал не равнодушие, не отрицательный ответ, а полное отрицание, словно он ни во что не верил и никто не верил ему.– А дорога как?– Нормальная.– Говорят, была диверсия.– Не было диверсии, – сказал старик, будто диверсия могла быть надеждой, утешением или чем-то, что их объединяло: чем-то, что наполнило бы теплом или осветило сырое сумрачное помещение.– Вы с востока, – объявил старик. – У вас восточный выговор.– Это родители, – сказал Лейзер. – Кофе есть?Старик принес кофе, очень черный и кислый, совершенно безвкусный.– Вы из Вильмсдорфа, – сказал старик. – На мотоцикле вильмсдорфский номер.– У вас много посетителей? – спросил Лейзер. бросив взгляд на дверь.Старик покачал головой.– Дорога не загружена? – Снова старик ничего не ответил. – У меня друг под Калькштадтом. Это далеко?– Нет. Сорок километров. Под Вильмсдорфом убили одного парня.– Он держит кафе. В северной части города. Под названием «Кот». Знаете?– Нет.Лейзер понизил голос:– Там кое-что было. Драка. Несколько солдат из города. Русские.– Уходите, – сказал старик.Лейзер хотел заплатить, но нашел купюру только в пятьдесят марок.– Уходите, – повторил старик.Лейзер взял чемодан и рюкзак.– Старый дурак, – резко сказал он. – За кого ты меня принимаешь?– Вы или хороший человек, или плохой, опасно и то и другое. Уходите.Полицейский пост так и не встретился. Лейзер вдруг оказался в центра Лангдорна; на главной улице было уже совершенно темно, только свет, выбивающийся из щелей закрытых ставен, отплескивал кое-где на булыжниках мокрой мостовой. Мимо не проехала ни одна машина. Мотоцикл ужасно тарахтел, Лейзер чувствовал себя так, будто выехал на рыночную площадь, чтобы трубным гласом оповестить город о своем прибытии. Во время войны, подумал он, немцы ложились рано, чтобы в постели было теплее, – так же, может, и теперь.Настало время избавляться от мотоцикла. Он выехал из города, нашел заброшенную церковь и оставил мотоцикл у входа в ризницу. Потом вернулся в город и пошел на станцию. Кассир был в форме.– До Калькштадта. Один.Кассир протянул руку. Лейзер вынул купюру из бумажника. Тот взял ее и с нетерпением встряхнул. На секунду Лейзер смутился и, не понимая жеста, смотрел на его руку и злое подозрительное лицо за решеткой кассы.Вдруг кассир рявкнул:– Удостоверение личности!Лейзер улыбнулся с извиняющимся видом:– Совсем забыл, – сказал он и открыл бумажник, чтобы показать карточку в целлофановом отделении.– Выньте из бумажника, – сказал кассир.Лейзер наблюдал, как тот разглядывал карточку под лампой.– Разрешение на передвижение?– Вот, пожалуйста. – Лейзер дал ему документ.– Зачем вам в Калькштадт, если вы едете в Росток?– Наш кооператив отправил поездом кое-какое оборудование из Магдебурга в Калькштадт. Тяжелые турбины и специальный инструмент. Их нужно установить.– А как вы сюда попали?– Меня подвезли.– Подвозить запрещено.– В наше время все должны стараться делать, что от нас зависит.– В наше время?Кассир прижал лоб к стеклу и посмотрел вниз на руки Лейзера.– С чем это вы там возитесь? – резко спросил он.– Это цепочка, цепочка от ключей.– Значит, вам нужно установить оборудование. Продолжайте, я слушаю!– Я могу это сделать проездом, по дороге. В Калькштадте ждут уже шесть недель. Груз был задержан.– Ну и что?– Мы сделали запрос… на железной дороге.– И?– Нам ничего не ответили.– Поезд уходит через час. В шесть тридцать. – Пауза. – Новости слышали? В Вильмсдорфе убили парня, – сказал он. – Сволочи. – Он дал Лейзеру сдачу.Идти было некуда. В камеру хранения сдавать багаж он ни рискнул. Никаких, дел больше не было. Он погулял с полчаса, потом вернулся на станцию. Поезд опоздал.* * *– Вы оба отлично поработали, – сказал Леклерк, с выражением благодарности кивая Холдейну и Эйвери. – Вы тоже, Джонсон. Больше мы уже ничего сделать не можем: теперь все зависит от Мотыля. – Для Эйвери он припас особую улыбку. – Как вы, Джон? Вы что-то молчаливы? Как вы думаете, вам пригодится опыт такого рода работы? – И добавил со смехом, обращаясь к двум другим:– Я очень надеюсь, что развод Эйвери не грозит, мы его скоро отпустим домой к жене.Он сидел на краю стола, его небольшие руки были аккуратно сложены на коленях. Поглядев на молчавшего Эйвери, он весело воскликнул:– Эйдриан, я от Кэрол получил выговор, что разрушаю молодую семью.Холдейн улыбнулся, будто услышал удачную остроту.– По-моему, ее опасения напрасны, – сказал он.– И Смайли проникся симпатией к Эйвери, как бы он его не переманил! Глава 19 Поезд остановился у перрона в Калькштадте; Лейзер ждал, когда пассажиры спустятся с платформы. Пожилой охранник собирал использованные билеты. Он казался симпатичным.– Я разыскиваю одного друга, – сказал Лейзер. – Его фамилия Фритше. Он когда-то здесь работал.Охранник нахмурился:– Фритше?– Да.– А зовут его как?– Не знаю.– А лет ему сколько, ну примерно?Он сказал наугад:– Сорок.– Фритше, здесь, на этой станции?– Да. У него был домик ниже по реке, он не женат.– Целый дом? И работал у нас на станции?– Да.Охранник покачал головой:– Никогда не слышал. – Он внимательно посмотрел на Лейзера. – Вы уверены? – спросил он.– Так он мне сказал. – Он сделал вид, что что-то вспомнил. – Он писал мне в ноябре… жаловался, что фопо закрыли станцию.– Вы ненормальный, – сказал охранник. – Доброй ночи.– Доброй ночи, – ответил Лейзер.Удаляясь от станции, он все время чувствовал спиной взгляд того человека.На главной улице была небольшая гостиница под названием «Старый колокол».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83