Где-то здесь наверняка остались его следы… Хопалонг знал все его привычки и обычаи, поскольку они с Питом были старыми друзьями. Пит был чрезвычайно аккуратен, даже в мелочах. Но в то же время он обладал даром предвидения. Возможно, он предвидел и это…
Вдруг Хопалонгу пришла в голову мысль. Он спросил:
— А что ты знаешь о Вавилонских пастбищах?
— Ничего не знаю! — неожиданно резко, даже грубо ответил старик. — Не знаю и знать не хочу! Это место не годится ни для человека, ни для животного, так что лучше не спрашивай о нем.
— Да нет. Я просто полюбопытствовал, — сказал Хопалонг, не ожидавший такой реакции. — Говорят, там хорошие пастбища…
— Хорошие? — Старик пристально на него посмотрел. — Может, и хорошие. Так говорят, по крайней мере. Да, там были высокие травы, может, и сейчас такие же, но это плохое место, рынок, очень плохое. И не стоит бродить там. Если ты добрый христианин, то поверь старику на слово и держись подальше от тех пастбищ!
Хопалонг подхватил свой армейский вещевой мешок и направился к «Большому Дому». Он все же кое-что узнал, хотя это и не было напрямую связано с Питом Мелфордом. Однако в письме Пит даже не упоминал Качину, и вполне возможно, что здесь его никто не знал.
«Большой Дом» представлял собой прямоугольное здание, нижний этаж которого был выложен из камня, а верхний сколочен из досок.
В одной половине дома размещалась гостиница, в другой — салун, но обоими заведениями управлял один человек. Хопалонг поднялся на крыльцо, где сидели несколько мужчин, непонятно чего ожидавших. Они взглянули на него и тут же отвернулись — он явно не вызвал у них интереса.
Холл гостиницы был довольно просторным, и в нем царил полумрак. Хопалонг разглядел несколько стульев, обитых кожей, и небольшой кожаный диван черного цвета. Со стен на него смотрели две оленьих головы и одна медвежья. За стойкой виднелась доска с крючками, на которых висело несколько ключей. На стойке лежала открытая регистрационная книга.
Хопалонг взял ручку и вписал имя — Скот Камерон — прямо под строчкой, где значилось Синди Блэр. Она остановилась в четырнадцатом номере, и ее ключа на доске не было. Значит, скорее всего Синди находилась в своей комнате.
У черноглазого клерка было болезненно бледное лицо и лукавый взгляд. Табличка на стойке гласила «К. Эвенас, Управляющий». Он поднялся, заглянул в книгу и протянул Хопалонгу ключ от восемнадцатого номера.
— С вас два доллара, — проговорил он с ухмылкой. — Плата вперед.
Хопалонг Кэссиди протянул ему два доллара и спросил:
— А как насчет кормежки? Там ниже по улице — это единственное место?
Клерк кивнул.
— Да, но кормят там неплохо. А в двенадцать часов, когда звонят в треугольник , туда полгорода съезжается. Это главное событие дня.
— Да, неплохое у вас тут местечко, — заметил Хопалонг. — А кто владелец этого дома?
— Тредвей, — ответил клерк угрюмо. — Почти все в округе принадлежит ему.
— Но послушай, — продолжал Хопалонг, — здесь же прекрасные земли. Почему до него ими никто не завладел?
Клерк взглянул на него, хитровато прищурившись.
— Теперь это не так-то просто, поверьте мне. Тредвей прибрал к рукам почти все. И это делает ему честь, — добавил он неохотно. — Его ничто не остановит.
— Но некоторые все же пробиваются? — Хопалонг Кэссиди немного помолчал, ожидая ответа. Не дождавшись, добавил: — Может, и другим удастся проложить свой путь…
Клерк выпрямился, взгляд его стал жестким.
— Про вас не знаю, а я свой путь уже нашел!
Клерк больше не проронил ни слова. Немного помедлив, Хопалонг подхватил свой армейский мешок и начал подниматься по лестнице. Оглянувшись, увидел, что клерк стоит на коленях в углу за стойкой. Что он там делал? Может, что-то уронил?
Хопалонг умывался и брился, обдумывая сложившуюся ситуацию. Хотя узнал он немного, но все же кое-что узнал… Во всяком случае, одно было несомненно: этот Город принадлежал Тредвею.
С Ригом Тейлором он расстался при въезде в городок, с тех пор они не виделись.
…Ранчо Пита Мелфорда — куда же оно запропастилось?
Необходимо было разузнать, когда Тредвей прибыл в Качину и чем он здесь занимается. Неплохо также выяснить, откуда он приехал. Конечно, на Западе подобные вопросы в лоб не задают, но Хопалонг и не собирался этого делать. Все можно было разузнать иначе.
В Качине он — чужак, и у него вроде бы нет причин, чтобы здесь задерживаться. Но если ему удастся наняться на работу объездчиком, то он сможет многое узнать. Объездчиком на ранчо «Бокс Т», принадлежавшее Тредвею. Он невольно усмехнулся. А почему бы и нет? Тогда он наверняка что-нибудь да разузнает.
А в это время в противоположном конце гостиницы полковник Тредвей открывал дверь своей комнаты, чтобы впустить своего управляющего.
Билл Сакс был крупным мужчиной, мускулистым и плотным. В округе его знали как превосходного стрелка. Человек заносчивый, грубый и хитрый, он не знал ни чувства жалости, ни угрызений совести. В руках Тредвея он был подобен острому кинжалу. Кроме того, эти двое понимали друг друга с полуслова. Сакс был единственным в городе человеком, представлявшим полный масштаб деятельности Тредвея. Но даже Сакс не знал, как все начиналось, даже он не имел ни малейшего понятия о мотивах, побуждавших Жюстина Тредвея к тем или иным поступкам.
— Сегодня Картер и его парни наткнулись на двух типов, которые рыскали в Пикет-Фок.
Тредвей промолчал. Он уже узнал о приезде в город Синди Блэр с Ригом Тейлором и ожидал ее визита.
— Один из них был Тейлор, верно? А кто второй? — спросил он наконец.
— Пока не знаю. Какой-то чужак на белой лошади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50