Беглый – в самом буквальном смысле этого слова.
– Кстати, о Диане. Она просила передать это тебе и ещё очень просила, чтобы затем к ней не приставали с расспросами. И ты, и все остальные должны делать вид, будто ничего не произошло и она ничего вам не передавала.
Колин взял футляр, открыл его и посмотрел на кристалл.
– Что здесь?
– Решение так называемой задачи Макартура, – ответил я. – Ключ к путешествию космических кораблей между мирами. – Я ухмыльнулся, глядя на потрясённого Колина. – Вот вам оно на блюдечке с голубой каёмочкой.

11. ДЖЕННИФЕР
ИЗБАВЛЕНИЕ

Александр вернулся через сорок семь дней – я их считала. И втайне надеялась, что он вернётся с моим сыном. Увы, надежды мои не сбылись – он явился один. И сразу захотел со мной поговорить.
Я же не хотела с ним разговаривать и заперлась в своей спальне. Однако замки Александру не помеха, и он вошёл ко мне через закрытую дверь. А я не могла бежать от него сквозь стену.
– Дженнифер, – сказал он, садясь в кресло. – Пойми наконец, что ты моя дочь, плоть от плоти моей, и я люблю тебя. Я вовсе не желаю тебе зла...
– Ты отнял у меня сына! – выкрикнула я, нарушив тем самым своё решение никогда не вступать с ним в спор. – Это что, доброе дело? Это твоё проявление отцовской любви? Да по мне лучше ненависть, чем такая любовь!
– Я отнял его не навсегда, дочка. Как только ты исправишься, сразу получишь мальчика обратно.
– Исправлюсь? – переспросила я. – Это как же?
– Ты знаешь, как. Ты моя дочь, а я твой отец. И ты должна относиться ко мне соответственно.
Этого следовало ожидать! Я присела на край кровати и опустила голову, чтобы он не увидел слёзы в моих глазах.
– Это шантаж?
– Это условие возвращения тебе сына.
Я рассмеялась сквозь слёзы:
– И что я должна делать? При каждой встрече вешаться тебе на шею и называть папочкой?
– Нет, Дженнифер. Ты должна изменить своё отношение ко мне. И не только внешне, но и в душе. Ты должна принять меня как отца – со всеми моими достоинствами и недостатками.
«Лучше я поцелую жабу», – подумала я, но вслух ничего не сказала.
– В тот день, когда это произойдёт, – между тем продолжал Александр, – ты получишь своего сына. Но не раньше. А я терпеливый и буду ждать. Теперь у тебя есть стимул, чтобы пересмотреть свои убеждения и понять их ошибочность.
Как шантаж не назови, он всё равно остаётся шантажом. На какой-то миг меня посетило искушение принять условия Александра и для вида начать постепенно «меняться», «пересматривать свои убеждения» и в конце концов «понять их ошибочность». Возможно, мой блеф и удался бы, и я получила бы обратно сына... и потеряла бы уважение к себе.
– Теперь ты выслушай мои условия, – заговорила я и сама удивилась тому, откуда у меня взялась такая твёрдость. – Я дам тебе шанс завоевать мою любовь и уважение, но только в том случае, если ты перестанешь силой удерживать меня, вернёшь мне сына и помиришься со своей роднёй. И – в первую очередь – со своим братом Артуром. Про Эрика я даже не говорю. Само собой, ты должен отпустить его на свободу.
Александр скривился, будто съел целый килограмм лимонов с кожурой.
– Что касается Эрика, то освобождать его нет нужды. Он уже на свободе. Артур и компания нашли его и теперь прячут, делая вид, что по-прежнему не знают, где он. А в мире, где я его содержал, устроили мне западню. Но я не столь глуп, чтобы попасться на их уловку, у меня есть хорошие источники информации. Артур жаждет моей крови, он не хочет примирения, он стремится убить меня. И непременно убьёт, если я последую твоему глупому совету.
– Ты ошибаешься, – возразила я. – И Артур, и все остальные очень хотят, чтобы в нашей семье не было вражды. Они сами говорили мне, что...
– Дура! – зарычал Александр. – Набитая дура, вот ты кто! Они травили тебе всякие байки, а ты поверила им. Ты так и не поняла, что была нужна им только для того, чтобы они могли шантажировать меня.
Я отрицательно покачала головой:
– Ошибаешься, я всё поняла. Теперь я поняла, что ты не просто негодяй, но и психопат с манией преследования.
Лицо Александра посерело, а в его глазах вспыхнули безумные огоньки. Он резко поднялся с кресла, подступил ко мне и наотмашь ударил меня по щеке.
– Это тебе маленький урок хороших манер, – сказал он. – Впрочем, оно и хорошо, что ты такая прямодушная и бесхитростная. Ты не умеешь притворяться, а это упрощает дело. Ведь моё условие остаётся в силе. Как я уже говорил, у тебя есть сильный стимул.
С этими словами Александр вышел из комнаты. А я упала ничком на кровать и горько заплакала...

* * *

Той ночью я никак не могла заснуть. За ужином Александр сообщил, что решил задержаться здесь недели на две. Я поняла, что мои мучения только начинаются. Теперь у него есть действенное средство для давления на меня – мой сын, мой маленький Кевин, – и он будет пользоваться им без зазрения совести.
Как я и предвидела, Александр предложил Джулии продлить контракт ещё на полгода. Следуя моему совету, она согласилась – кто знает, как бы он отреагировал на отказ. Я пока ничего не говорила Джулии, но у меня были сильные подозрения, что он не намерен возвращать её и слуг в их родной мир. Судя по тому, что мне рассказывали об Александре, и исходя из моих собственных впечатлений о нём, он относился к простым смертным, как к низшим существам, и никогда не обременял себя излишней заботой о них. Для него они были щепками из известной пословицы о том, что происходит, когда рубят лес. Обычно лесорубов не беспокоит судьба каких-то там щепок...
Часы показывали четверть второго по полуночи, когда дверь моей спальни без стука открылась, и в комнату вошла Джулия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115