след от взаимодействия со Знаком Силы. Я легонько потянул её к себе, и она подалась; затем я стал тянуть всё увереннее, но без рывков, пока не почувствовал сопротивление. Тогда я осторожно послал вдоль нити свой зов:
– Колин!
Ответа не последовало, однако я чувствовал чьё-то присутствие на другом конце. Я сильнее потянул нить, и присутствие стало ещё ощутимее.
– Колин, отзовись!
В ответ нить завибрировала, и мне почудился скрежет зубовный. Со мной явно не желали общаться, но я был настырный и не хотел отступать. Нить между нами натянулась, как струна.
– Колин! – снова воззвал я. – Это Кевин. Ответь мне. Скажи что-нибудь.
Наконец-то присутствие стало явным, установился полноценный контакт и на меня обрушился поток гневных мыслей Колина:
– Будь ты проклят, Артур Пендрагон! Зачем ты зовёшь меня? Что тебе ещё от меня нужно?! Ты и так лишил меня всего, что я имел.
– Извини, Колин, я не хотел…
– Ах, ты не хотел! И обманывать меня ты не хотел, не хотел отнимать у меня корону. Даже девушку, которую я люблю, – и её ты отнял у меня.
– Это нелогично, Колин, – робко возразил я. – Дейрдра никогда не была твоей и никогда не подавала тебе никаких надежд…
– Дурак! – раздражённо оборвал меня Колин. – Я не о Дейрдре говорю, а о Дане.
– О Дане? – удивлённо переспросил я. – Ведь ты всегда был равнодушен к ней. Ты не принимал её всерьёз.
– А потом принял. Но тут подвернулся ты, проклятый! Я предлагал ей уйти со мной, я предлагал ей могущество и вечную молодость, я предлагал ей власть над миром, где все люди поклонялись бы ей, как богине. И что же – она отвергла всё это! Из-за тебя! Ты ей милее всего; она согласна даже делить тебя с Дейрдрой.
– Прости меня, Колин, – виновато произнёс я.
– Да простит тебя бог, Кевин, – с горечью ответил он и прервал связь, оставив меня в растерянности и недоумении.
Затем я долго лежал на койке и думал о том, что в фарсе, который суть жизнь, Дане досталась незавидная роль роковой женщины.

Taken: , 1 ГЛАВА 8

Ночное бдение накануне коронации в Лайонессе не принято. Напротив, этим вечером раньше обычного был дан сигнал к гашению огней по всему дворцу, были запрещены любые вечеринки и шумные собрания, отголоски которых могли бы потревожить сон короля перед самым ответственным днём в его жизни. Утром король должен быть свежим и отдохнувшим, полным сил и энергии, чтобы успешно пройти изнурительную церемонию коронации и обрести могущество своих предшественников. Таков порядок, установленный в давние времена и ещё более ужесточённый после смерти злосчастного короля Аморгена, который скончался прямо на алтаре – по официальной версии, от разрыва сердца в результате переутомления.
Для меня все эти меры предосторожности были ни к чему. Я уже владел Силой, и предстоящая церемония имела лишь чисто символическое значение, но эту традицию я нарушать не собирался. И вообще, сходу ломать установленные порядки было бы с моей стороны глупо и опрометчиво. Со своим уставом в чужой монастырь не суйся – золотое правило, которому следуют все люди умные и здравомыслящие. Приходи в монастырь, соглашайся с его уставом, становись приором – и лишь тогда меняй устав, да постепенно, не нахрапом. Так я и намерен был действовать – маленькими шажками к великой цели.
Погружённый во тьму, дворец спал в предвкушении завтрашних празднеств. Спал также и город, чтобы утром проснуться под звон колоколов всех авалонских церквей и часовен, возвещающих сразу о двух торжествах: сначала в соборе святого Патрика состоится давно ожидаемое событие – бракосочетание леди Дейрдры Лейнстер с Артуром Кевином Пендрагоном, что должно символизировать примирение двух династий и двух основных этнических групп королевства. Затем праздничная процессия двинется к собору святого Андрея Авалонского на коронацию нового короля Лайонесса и будущего властителя всего этого мира, без лишней скромности названного мною Землёй Артура.
Завтра Дейрдра станет моей законной женой, и отчасти поэтому я не мог уснуть. Нет, я вовсе не разлюбил Дейрдру. Моя любовь к ней нисколько не уменьшилась, но вместе с тем не по дням, а по часам росло и крепло нежное чувство к Дане, которое, даже при всём желании, я никак не мог назвать просто влечением, похотью, вожделением. Это была любовь. Несомненно, любовь…
Сидя в тёмной гостиной королевских покоев и скуривая одну сигарету за другой, я предавался горьким раздумьям. Раньше я не верил, что можно любить двух женщин сразу, и когда слышал подобное, то лишь скептически усмехался. Да, я знал, что любовь приходит и уходит; даже настоящая, большая любовь в конце концов умирает (особенно, если сам ты практически бессмертен), или её вытесняет другая любовь. Со мной же этого не произошло, а случилось нечто невообразимое: нежность и страсть во мне окончательно рассорились, потому как первой милее была Дана, а вторая предпочитала Дейрдру. Такое расслоение чувств может показаться вам странным, искусственным, надуманным. Возможно, я несколько неуклюже выражаюсь, описывая своё состояние, но других слов для этого я подобрать не могу. Если вы поняли меня (хотя я сам себя толком не понимаю) и знаете, как выразиться точнее и изящнее, я буду признателен вам за подсказку… А впрочем, не думаю, что слова здесь имеют такое уж большое значение.
В последнее время моя нежность всё увереннее торжествует над страстью, чему немало поспособствовал очередной каприз Дейрдры, которой вдруг взбрело в голову, что мы не должны спать вместе до свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109