Только вы не подумайте, что я такая чёрствая и циничная, что меня ничуть не тронул вид безмятежно спящей малышки с ангельски-невинным личиком и прелестными светло-каштановыми волосами. Но моя сентиментальность не мешает мне здраво мыслить и трезво оценивать ситуацию. Одного взгляда на Пенелопу мне было достаточно, чтобы понять, что маленькая Дейрдра мгновенно покорила её сердце, и теперь она целиком на стороне Даны.
Поняла это и взрослая Дейрдра. Я почти физически почувствовала её боль. Её страдания эхом отозвались во мне, на какое-то мгновение мной овладели её тоска и безысходность. Что это – влияние Источника, или у нас просто родственные души?
– А какие у неё глаза? – спросила Дейрдра, с трудом сдерживая слёзы.
– Карие, – ответила Дана. – Как… – Она потупилась и виновато добавила:
– Как у Артура.
Сделав над собой усилие, Дейрдра обняла Дану и мягко сказала:
– Ты победила, сестричка. Теперь ОН твой, ОН полностью твой. И ОН должен знать ВСЁ.
– Мне очень жаль, – в смятении произнесла Дана. – Поверь, мне жаль, что так получилось.
– Я не сержусь на тебя. Просто… Просто мне больно… Мне ТАК больно!..
Не в силах сдерживаться дальше, Дейрдра выбежала из комнаты, но дверью не хлопнула и не потревожила сон девочки. Дана сделала было шаг, чтобы последовать за ней, но я взглядом остановила её и покачала головой.
– Нет, лучше я.
Дана тяжело вздохнула.
– Ладно. Тогда я схожу посмотрю, готов ли обед.
– А я останусь здесь, – отозвалась Пенелопа. – Побуду с сестрёнкой.
Она посмотрела на меня и счастливо улыбнулась. В уголках её глаз блестели слёзы.
– Хорошо, – сказала я. – На том и порешим.
Когда мы втроём вышли из спальни и Дана отправилась на кухню, Морган недоуменно спросил у меня:
– Что с Пенелопой?
– А разве не понятно? Она так счастлива, что чуть не ревёт. Пенни росла круглой сиротой, без отца и матери, у неё не было настоящей семьи, а были только родственники, вроде нас с Брендоном. А теперь у неё есть отец, есть маленькая сестрёнка, одним словом, СЕМЬЯ, её собственная семья.
– Ясненько, – сказал Морган. – Да, кстати. Что случилось с матерью Пенелопы?
– Она погибла, – сдержанно ответила я. – Ну ладно, Морган. Давай поищем Дейрдру.
Мы нашли её на том же этаже в библиотеке. Она сидела в кресле и задумчиво листала какую-то книгу – красочно оформленную, толстую, как энциклопедический словарь, с множеством цветных иллюстраций.
– Послушай, – шепнула я Моргану. – У нас намечается серьёзный женский разговор, так что…
– Намёк понят, – ответил Морган. – Пойду-ка я полюбуюсь тем, как Пенелопа любуется своей сестрёнкой.
На этом мы расстались. Я вошла в библиотеку и устроилась в кресле рядом с Дейрдрой. Заметив меня, она захлопнула книгу и положила её на стол. Как оказалось, это была иллюстрированная «Энциклопедия семейной жизни».
– Вот, – горестно произнесла Дейрдра. – Взяла первое, что попалось под руки, и… Впрочем, это неудивительно. Дана зря времени не теряет, активно готовится стать образцовой женой Артура.
– Если честно, – спросила я, – ты обижаешься на неё?
– Совсем немного. Больше я злюсь не на неё, а на свою судьбу и на саму себя. Если бы я забеременела… Но нет, это глупо – и недостойно. Этим бы я только привязала к себе Артура, но не вернула его любовь.
– Он очень страдает, поверь.
– Я знаю, я чувствую это. После коронации он сильно изменился. Этот контакт с Даной… как-то странно повлиял на него. Не скажу, что однозначно плохо, но он стал каким-то другим.
Я промолчала. Только я одна знала, ЧТО в действительности изменило Артура – его путешествие в недра Источника, в самую его преисподнюю, и встреча там с призраком Дианы. С её душой, СУТЬЮ. По правде говоря, я боялась, что это сломит его и постепенно сведёт с ума, но, к счастью, мои опасения были напрасными. Артур оказался сильнее, чем я полагала. Да, он потерял частичку своей жизнерадостности, стал более замкнут и угрюм – надеюсь, временно, пока не сгладятся последствия испытанного шока. Но с другой стороны, это происшествие заставило его внутренне собраться, мобилизировать все свои ресурсы, вследствие чего он обрёл цельность натуры, окончательно преодолел остатки своей раздвоенности (лёгкой формы шизы, как он выражался), порождённой его двойственным восприятием прошлого. Дейрдра же рассматривала перемены в Артуре сквозь призму его отношения к ней и, естественно, оценивала их слишком субъективно.
– Дейрдра, – наконец отозвалась я. – Мне хотелось бы вернуться к нашему предыдущему разговору.
– Насчёт Брендона?
– Да.
Она отрицательно покачала головой.
– Не стоит, Бренда. Я не соглашусь.
– Но почему?
– Я не люблю его.
– Зато он тебя любит.
– В этом-то вся беда. Он меня любит, а я его нет. Я только испытываю влечение к нему, которое, если верить твоим же словам, скоро пройдёт.
– Его может сменить настоящее чувство, – неуверенно возразила я.
– Может быть, – согласилась Дейрдра. – Возможно, когда-нибудь я забуду Артура и полюблю другого. Может быть, Брендона… а может, и не его. И тогда твой брат будет страдать, он окажется в таком же положении, в каком сейчас нахожусь я. Опять развод, опять скандал… Нет, это слишком. Так дело не пойдёт.
Я вздохнула. В словах Дейрдры был свой резон, и умом я понимала это. Однако сердцу не прикажешь – а сейчас моё сердце говорило от имени Брендона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109