- А во-вторых?
- Во-вторых, Рикард Иверо сам признался мне, что покушение состоится завтра ночью.
- Да?!
- Вот как!
- И что же он сказал?
Последний вопрос, единственный содержательный, принадлежал Филиппу.
- Когда я увидел, что виконт теряет над собой контроль, - повествовал Эрнан, - я перевел наш с ним разговор на Маргариту. Он сразу же начал плакаться мне в жилетку, твердил, какая она жестокая, бессердечная, извращенная. Потом бухнул что-то о плахе с топором и по секрету сообщил, что завтра ночью произойдет нечто такое, что заставит всех нас содрогнуться от ужаса; после чего он вырубился окончательно.
- Понятно, - сказал Филипп, чуть поостыв. - Но все же...
- Не беспокойся. На всякий случай я поставил Жакомо сторожить покои принцессы. Он спрятался в нише коридора и до самого утра глаз не будет спускать с ее двери. Так что и сегодня она в полной безопасности.
- И на том спасибо, - снова проворчал Гастон. - Успокоил...
- А я вот одного не понимаю, - отозвался Симон. - Причем тут топор, о котором говорил Эрнану виконт? Он что, собирается зарубить принцессу?
Альбре устремил на своего зятя такой взгляд, как будто ожидал, что тот с минуты на минуту должен превратиться в осла.
- И за кого я только выдал мою единственную сестру! - удрученно пробормотал он.
Симон густо покраснел и понурился.
- Любого преступника не покидает мысль о наказании, - снизошел до объяснения Филипп. - Это становится его навязчивой идеей. Поэтому Рикард Иверо и сболтнул о плахе с топором - он прекрасно понимает, какое наказание ждет его в случае изобличения... Гм... - Тут на лице его изобразилось сомнение.
- Что значит твое "гм"? - оживился Эрнан. - Что там у тебя?
Филипп чуть помешкал, потом вздохнул.
- Ладно, расскажу. Только воздержись от едких комментариев, Гастон, предупреждаю тебя наперед... Вчера, как вы уже знаете от Эрнана, я провел ночь с Маргаритой. Однако пригласила она меня вовсе не затем.
- А зачем?
- Чтобы излить мне свою душу...
- Да ну! И как же она это делала? Хорошо? Пальчики, наверное, оближешь после такого излияния души.
- Прекрати, Гастон! - рявкнул Эрнан. - Тебя же по-хорошему просят попридержать свой язык. Еще одно слово, и я надаю тебе по лбу. Продолжай, Филипп.
- Поэтому я не стану пересказывать весь наш разговор, а лишь вкратце сообщу то, что имеет отношение к делу. Итак, первое. Маргарита решила выйти замуж за Тибальда Шампанского...
- Искренне ему сочувствую, - вставил Гастон и тут же получил от Шатофьера обещанный щелчок.
- Однако, - продолжал Филипп, - любит-то она своего кузена Иверо.
- Да что ты говоришь! - это уже не сдержался Эрнан; пораженный услышанным, он не обратил никакого внимания на щелчок, который не замедлил возвратить ему Гастон. - Она его любит?
- Ладно, скажем иначе: он ей очень дорог. Но если вы хотите знать мое личное мнение, то после вчерашнего разговора с Маргаритой я убежден, что она в самом деле любит его и страстно желает помириться с ним. Однако он отвергает любые компромиссы; он твердо настаивает на браке, как непременном условии их примирения.
- Ничего не понимаю, - пожал плечами Симон. - Если она любит виконта Иверо, почему тогда выходит за графа Шампанского?
- Я тоже не понимаю, - признался Филипп. - Поступки женщин зачастую не поддаются никакому логическому объяснению. И посему я не уверен, что Рикарда Иверо ждет казнь или тюрьма.
- А что, по-твоему, брачное ложе? - язвительно осведомился Гастон.
- Это не исключено и даже очень может быть. Рикард Иверо не преступник, он сумасшедший. Он просто помешан на Маргарите, и граф Бискайский решил воспользоваться его безумием, чтобы таскать каштаны из огня чужими руками. Вот он и есть настоящий преступник, безжалостный и хладнокровный.
- И ты думаешь, она простит его? Я, конечно, имею в виду виконта Иверо.
- Такой исход дела вполне вероятен. Маргарита женщина парадоксальных решений; узнав обо всем она может без лишних разговоров вцепиться ему в горло, но может и поцепиться ему на шею, до глубины души растроганная столь пылкой и безумной страстью, готовностью скорее убить ее, чем уступить кому-нибудь другому.
- Ты не шутишь?
- Отнюдь. Насколько я понял, Маргарита панически боится потерять Рикарда Иверо, но никогда не рассматривала эту перспективу всерьез; даже попытку самоубийства она восприняла как обычный шантаж с его стороны. Однако в последние дни ее начали мучить дурные предчувствия - как оказалось, не напрасные. И вчерашний разговор со мной она затеяла в подспудной надежде, что я сумею убедить ее пересмотреть свое решение насчет замужества.
- То есть она хотела, чтобы ты уговорил ее выйти за виконта Иверо?
- Угу. Но я не стал этого делать. Напротив, я приложил все усилия к тому, чтобы она не передумала.
- Почему? - спросил Симон.
- Да потому, детка, что меня не устраивает брак Маргариты с Рикардом Иверо; мне ни к чему укрепление королевской власти в Наварре. И коль скоро на то пошло, мне вообще непонятно, зачем она существует, эта Наварра искусственное образование, слепленное из кастильских и галльских земель.
- Следовательно, - отозвался Эрнан, - ты против примирения принцессы с виконтом Иверо?
- Решительно против.
- А раз так, ты должен согласиться, что ей нельзя ничего рассказывать, прежде чем виконт не будет изобличен публично.
После секундных размышлений Филипп утвердительно кивнул:
- Пожалуй, ты прав.
- Значит, ты позволяешь мне действовать по моему усмотрению?
- Э нет, дружище, хватит самодеятельности. С этого момента командовать парадом буду я. Сейчас ты ляжешь в кроватку, пару часиков поспишь (кстати, можешь остаться у меня), а утром сядешь на своего Байярда и, если не будешь мешкать, к полудню доберешься до Памплоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91