Лейтенант развернул свиток, который держал в руках, и ровным голосом зачитал:
"Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.
Мы, Альфонсо, милостью Божьей король Кастилии и Леона, заботясь о благе государства нашего, стремясь сохранить мир и спокойствие в королевстве нашем, вверенном нам Богом, отправляя высшее правосудие и полагаясь на благословение Господне:
за организацию покушения на жизнь нашу и достоинство наше с целью свержения законной королевской власти и узурпацию престола нашего, чтобы другим неповадно было, приговариваем брата нашего Фернандо Кастильского, графа Уэльву, к смертной казни и повелеваем казнить его тотчас и незамедлительно, по решению г-на Эрнана де Шатофьера, графа Капсирского, который является выразителем воли нашей и действует в соответствии с нашими распоряжениями.
Место, время и способ приведения приговора в исполнение оставляем на полное усмотрение вышеупомянутого г-на графа Капсирского, каковой в своем выборе ничем не ограничен и волен действовать так, как сочтет это необходимым, и принимать решения лишь в зависимости от сложившихся обстоятельств, невзирая на возможные несоблюдения некоторых формальностей.
Сие есть наша королевская воля, что не должна быть оспорена никем из владык и судей земных.
Альфонсо, король."
Эрнан отступил в сторону, и лишь тогда Фернандо увидел, ЧТО находилось за его спиной - эшафот! На деревянном, обтянутом красной тканью помосте была установлена плаха, на которой лежал двуручный с широким лезвием меч палача. Сам мастер заплечных дел стоял у подножия ступеней, ведущих на эшафот, и, сложив на груди руки, с олимпийским спокойствием взирал на своего августейшего клиента.
ТАК ВОТ ЧТО ЗА ЗВУКИ РАЗДАВАЛИСЬ В НОЧИ! - рявкнул кто-то в голове у Фернандо. Это же сколачивали помост! Для него!..
Фернандо словно окаменел, не в состоянии пошевелить хотя бы пальцем. На лице его застыло выражение искреннего изумления, вперемежку с недоверием. Он уставился помутневшим взглядом на плаху с мечом; зрачки его глаз расширились от невыразимого ужаса почти на всю радужную оболочку.
К Эрнану подошел Гастон.
- Боюсь, ты переиграл, дружище. Сейчас его хватит удар.
- Монсеньор, - обратился Шатофьер к кастильскому принцу. - В указе короля, брата вашего, дозволено казнить ваше высочество каким угодно способом на мое усмотрение, а значит, и путем отделения головы от туловища. Я полагаю, что это больше всего соответствует вашему высокому сану, но если вы придерживаетесь иного мнения и предпочитаете...
Он не договорил, так как в это самое мгновение Фернандо наконец преодолел оцепенение и с неожиданной прытью набросился на него. Однако Эрнан не терял бдительности и молниеносным ударом в грудь оттолкнул принца от себя - тот споткнулся и упал. Вспомнив о своих обязанностях, кастильские гвардейцы подхватили его и поставили на ноги.
- Это неправда! - заорал Фернандо таким неприятным визгливым голосом, что Гастон не смог удержаться и с отвращением сплюнул. - Неправда! Это не я, это Инморте! Он отравил брата... Это он сделал, это не я! Он, он виноват! Я тут ни при чем... Не трожьте меня, отвезите меня к брату, я ему все расскажу... Вы не имеет права! Не надо...
- Что он такое несет? - пробормотал Гастон, бледнея. - Короля УЖЕ отравили?!
- Стало быть, так, - невозмутимо ответил Эрнан и вновь обратился к Фернандо, который, брыкаясь и извиваясь, скулил: "Отвезите меня к брату! Я ему все расскажу!": - Когда это случилось? Когда дону Альфонсо дали яд?
- В начале августа... Не делал я этого...
- А кто?
- Трухильо, помощник главного кравчего. Инморте его подготовил... Это он, он! Я не подговаривал...
- Медленнодействующий яд, - прошептала графиня и быстро подошла к ним. - Что это бы за яд? - спросила она у Фернандо.
- Я... Я ничего не знаю... Это все Инморте! Это он, он!..
- Когда должна начаться болезнь? - отозвался Эрнан.
- Я не... - Вдруг в глазах Фернандо зажглись слабые огоньки надежды. - Я знаю, как помочь брату! Везите меня к нему! Я знаю противоядие, я спасу его.
- Как? - скептически спросила графиня. - Какое вы знаете противоядие?
- Я скажу только брату. Он должен дать слово, что помилует меня... Вам я ничего не скажу! Отвезите меня к брату. Только ему...
Эрнан отрицательно покачал головой.
- Это исключено, монсеньор. Либо вы СЕЙЧАС скажете, и я даю слово, что отменю свое решение о приведении приговора в исполнение... если поверю вам. Либо вас казнят - немедленно. Ну!
- Я скажу только брату... Только ему, ему одному... Я не верю вашему слову, не верю! Вы подлый, бесчестный негодяй!.. - Поняв, что его уловка не сработала, он окончательно впал в панику. - Господа гвардейцы, не слушайте чужака, везите меня к брату. Я спасу его!... Спасу... помогу... Везите меня к брату, пусть он все решит... Господа гвардейцы!.. Господа, не слушайтесь его... их... Не позволяйте им убивать брата вашего короля. Господа гва... Ну, прошу вас, господа! Спасите меня, а я спасу брата... Ну, пожалуйста!..
Однако ни один из тех, к кому так отчаянно взывал Фернандо, даже не сдвинулся с места. Гвардейцы хорошо знали злобный нрав первого принца Кастилии и полностью отдавали себе отчет в том, что если ему удастся выйти сухим из воды, он никогда не простит им своего унижения и постарается как можно скорее отправить их всех к праотцам. К тому же здесь они были в явном меньшинстве и не питали никаких иллюзий насчет того, какой приказ отдал граф своим воинам на тот случай, если кто-то предпримет попытку освободить Фернандо.
Эрнан вопросительно поглядел на графиню.
- Нет, - сказала Диана Юлия. - Увы, слишком поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91