- Филипп! - испуганно проговорил он и выбил зубами мелкую дробь. Он... Если он узнает, то напишет Амелине...
Маргарита небрежно передернула плечами.
- Разумеется, он узнает. Как не сегодня, так завтра. А завтра уж наверняка. Завтра вся Памплона будет судачить о том, что у меня появился новый милок. - Она рассмеялась. - И какой милок! Другого такого милка мне вовек не найти.
22. ВЕСТИ ХОРОШИЕ, ВЕСТИ ДУРНЫЕ...
Приблизительно через четверть часа одетая в простенькое вечернее платье Маргарита вошла в Красную гостиную своих зимних покоев и первым делом обняла Бланку и расцеловала ее в обе щеки.
- Я так рада за тебя, кузина. И вас тоже поздравляю, принц. Дети, это большое счастье.
Филипп вежливо поцеловал протянутую ему руку. После произошедшего почти два месяца назад разрыва между ними, их отношения были несколько суховаты и официальны даже в неофициальной обстановке.
- Вы так считаете, принцесса?
- Разумеется, кузен! - В ее доброжелательной улыбке промелькнула затаенная печаль. - Дети всегда в радость. И особенно, если они от вас.
- Благодарю за комплимент, сударыня, - поклонился Филипп.
А Бланка метнула на Маргариту сердитый взгляд. Та вновь усмехнулась, и опять в ее улыбке промелькнула грусть.
- Не гневайся, душенька, за эти мои невинные слова, - сказала она, садясь в кресло. - Будь снисходительна к отвергнутой сопернице... И не надо морщиться, прошу тебя. Здесь все свои - зачем же лицемерить?
Такие вот реплики, которые время от времени позволяла себе Маргарита, очень льстили тщеславию Филиппа, а Бланку приводили в смятение, вызывая у нее болезненные приступы ревности, вкупе со страхом когда-нибудь потерять Филиппа, как потеряла его Маргарита. И чтобы не поссориться с подругой, Бланка всякий раз спешила переменить тему разговора.
- Боюсь, мы пришли некстати, - заметила она, глядя на небрежную прическу наваррской принцессы. - Ты, наверное, отдыхала?
- И да, и нет. Я только что вышла из спальни, но там я не отдыхала, а развлекалась. Наставляла рога Тибальду.
Бланка смутилась и в замешательстве опустила глаза. А Филипп тихо фыркнул.
- Быть может, нам лучше уйти, чтобы не мешать вам? - спросил он. Только откровенно, принцесса. Ведь здесь все свои, как вы любите выражаться. Отбросьте излишнюю деликатность, и если мы помешали вам, так прямо и скажите. И тогда мы уйдем.
- Э нет, друзья, останьтесь, - покачала головой Маргарита. - С этим делом я давно справилась, даже увлеклась сверх меры.
- Гм... И кто же ваш счастливый избранник?
Бланка укоризненно поглядела на Филиппа, мысленно упрекая его за столь бесцеремонный вопрос. Маргарита же улыбнулась им обоим своей лучезарной улыбкой, а в глазах ее заплясали чертики.
- Ах, друзья, это настоящее чудо! Он такой милый, такой наивный, такое очаровательное дитя...
- Ну, прямо как Симон, - вырвалось у Филиппа.
- Так это он и есть.
Филипп изумленно уставился на Маргариту.
- Симон?! Да что вы говорите!
- А что тут такого странного, скажите на милость? И вообще, я не могу взять в толк, принц, почему ваша двоюродная сестра пренебрегает им.
- Он уже успел вам поплакаться?
- В некотором смысле, да.
- Это в его репертуаре. Симона хлебом не корми, дай ему только пожаловаться на Амелину... И все же поверьте, Маргарита, он сгущает краски. По-своему, Амелина очень любит его.
- По-своему? - с лукавой улыбкой переспросила принцесса. - Как это, по-своему?
- Это долгая песня, пожалуй, длинною в целю жизнь. А если в нескольких словах, то он трогает ее, она жалеет его и любит, как свое дитя.
- Жалеет, говорите? - задумчиво произнесла Маргарита. - Гм... По мне, жалость со стороны женщины только унижает мужчину. Настоящего мужчину... Кстати, о госпоже Альбре де Бигор. Филипп, вы не откажете мне в одной небольшой услуге?
- С удовольствием, Маргарита.
- Тогда напишите Амелии, что ее муж вывихнул ногу.
- Но зачем?
- Я хочу, чтобы Симон остался в Памплоне.
- Кузина! - с упреком отозвалась Бланка.
- И в самом деле, - поддержал ее Филипп. - Не надо травмировать Симона. Прошу вас, Маргарита.
- А с чего вы взяли, что я собираюсь его травмировать? Напротив, я хочу сделать из него взрослого мужчину. Настоящего мужчину, которому ни к чему будет жалость женщины.
Филипп с сомнением покачал головой.
- Вряд ли что-то получится из вашей затеи. Через пару дней он надоест вам, вы найдете себе другого, а его бросите, вскружив ему голову.
- Вы так считаете?
- Я в этом уверен. Ведь ни для кого не секрет, что наш Симон глупенький.
- Ну и что с того? Почему вы думаете, что мне обязательно нужны умники? Вовсе нет! От них только сплошные неприятности. Один умник был так умен, что, в конечном итоге, свихнулся и позволил кузену Бискайскому погубить его. Другой умник коварно одурачил меня. - (Тут Филипп покраснел и поджал губы). - А третий из этой блестящей компании умников поспешил забраться под юбки моей фрейлине - авансом, так сказать, чтобы я случаем не опередила его. Да плевать я на всех вас хотела!
- Хорошо, Маргарита, - примирительным тоном произнес Филипп, видя, как она завелась. - Ваши симпатии, это ваше личное дело. Можете не сомневаться, я исполню вашу просьбу, напишу, что Симон вывихнул ногу, только вряд ли Амелина в это поверит. Я подозреваю, что кто-то из моей свиты информирует ее о каждом его шаге.
- Это несущественно, кузен. Речь идет лишь о формальном предлоге. А то, что госпожа Амелия будет обо всем знать, даже к лучшему. Поверьте, пренебрежение со стороны мужчины больно уязвляет женщину. А если, к тому же, она сама далеко не святая, то ее начинают мучить угрызения совести, что она так откровенно и бесстыдно изменяла своему мужу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91