По его мнению, та властная, высокомерная и своенравная Маргарита была лишь маской, притворной личиной, за которой скрывается чувствительная и ранимая душа.
Симон взял руку Маргариты и поцеловал каждый ее пальчик. Не раскрывая глаз, она мечтательно улыбнулась, перевернулась на бок и положила свою белокурую голову ему на грудь.
- Ты такой милый, такой ласковый, такой хороший... - в истоме прошептала она.
Симон тяжело вздохнул.
- Амелина думает иначе, - невольно вырвалось у него.
- Она предпочитает Филиппа, - скорее констатировала, чем спросила, Маргарита.
Симон снова вздохнул и промолчал.
- Такова жизнь, - сказала принцесса. - Далеко не всегда она светлая и радостная. Ты, кстати, никогда не задумывался, почему жена изменяет тебе?
- Она любит Филиппа, - хмуро ответил Симон. - Она с самого детства влюблена в него.
- И тебе не хочется говорить о ней? - поняла Маргарита.
- Нет, не хочется.
- А ехать к ней?
Симон опять промолчал, и тогда Маргарита уточнила свой вопрос:
- Вот сейчас, именно сейчас, тебе хочется ехать к ней?
- Нет, Маргарита, не хочется.
- Так не езжай.
- Как это?
- Оставайся у меня до конца месяца - как Филипп, граф Альбре, остальные твои друзья.
- Но зачем?
- Глупенький! Неужто я не нравлюсь тебе?
Маргарита услышала, как при этих словах у Симона учащенно забилось сердце.
- Ты... мне... О боже!.. - запинаясь, проговорил он. - Разумеется, нравишься... Очень нравишься.
- Так в чем же дело? - Она подняла голову и обхватила руками его шею. - Если я нравлюсь тебе, а ты нравишься мне, что мешает нам провести эти три недели вместе?
Симон уставился на нее недоверчивым взглядом.
- Но ведь... ты... граф Тибальд...
- Во-первых, с Тибальдом я крепко поссорилась, так как он имел наглость изменить мне раньше, чем я ему. Во-вторых, на днях он отправляется во Францию - там у него какие-то дела. Ну, а в-третьих, не такая уж я шлюха, как ты думаешь.
Симон густо покраснел.
- А я и не думаю, что ты шлюха, - обескуражено пробормотал он. - Я никогда так не думал и уж тем более не говорил ничего подобного. Это тебе кто-то наврал. Скорее всего, Филипп или Гастон - они любят возводить на меня напраслину, им пальца в рот не клади.
Маргарита откинулась на подушку и разразилась веселым смехом.
- Ты просто чудо, Симон! Никто мне не говорил, что ты называешь меня шлюхой. Я вовсе не то имела в виду.
- А что же?
- Да то, что я не меняю себе парней каждую ночь. Это не в моих привычках, нет. По мне, это грубо, вульгарно, невоспитанно, одним словом, по-мужски. Это вы, мужчины, привыкли перепрыгивать с одной женщины на другую... Между прочим, сколько у тебя было женщин? Только откровенно.
- Ну, Амелина...
- Это понятно. Еще кто?
Симон назвал имена трех фрейлин принцессы и Адель де Монтальбан, благоразумно умолчав о дочери лурдского лесничего и ее дочурках.
- И это все? - усмехнулась Маргарита. - Выходит, впервые ты изменил жене лишь в Наварре? - (Симон утвердительно кивнул). - Так это же потрясающе!
Она выскользнула из-под одеяла, села на краю кровати и принялась натягивать на ноги чулки. Симон с восхищением глядел на нее, все больше убеждаясь, что Амелина ей и в подметки не годится.
- Ты, милок, - сказала Маргарита, - почитай девственник, хоть и женат семь лет. Как раз такие мне нравятся больше всего. Чем старше мужчины и опытнее, тем они неинтереснее для меня. Они слишком ушлы, умелы, чересчур самоуверенны, а подчас до тошноты самонадеянны. Другое дело, ты - такой славный, неиспорченный мальчик, что я... Право же, я твердо гарантирую тебе все эти три недели, а дальше - ведь мы вместе поедем в Рим, - тогда и видно будет.
Глаза Симона засияли.
- Правда?
Маргарита надела поверх своей полупрозрачной рубашки кружевной халат, затем взяла Симона за руки и устремила на него томный взгляд своих прекрасных голубых глаз.
- Если, конечно, ты останешься здесь. Ты же останешься, не так ли?
- Да! Да! Да! - с жаром воскликнул Симон и привлек к себе Маргариту. - Ой, батюшки! - растерянно добавил он, сжимая ее в объятиях. - Что подумает Амелина? Она уже и так подозревает меня. Это Филипп и Гастон в своих письмах ей на меня доносят.
- Ну и путь подозревает, пусть поревнует чуток. Поверь, тогда она будет больше ценить тебя. Ты пытался растрогать ее своей верностью - и потерпел неудачу. Теперь попробуй досадить ей супружеской изменой, и когда после твоего возвращения она устроит тебе бурную сцену ревности, можешь считать, что ты завоевал если не ее любовь, то, по крайней мере, ее уважение.
- И все-таки, как же мне объяснить Амелине...
- Ради бога, Симон! Придумай какой-нибудь смехотворный предлог, к примеру, что вывихнул колено.
- Точно! - обрадовался Симон. - Так я и напишу. Как это я сам не додумался?..
В этот момент послышался тихий стук в дверь. Принцесса отстранилась от Симона и громко спросила:
- Лидия?
- Да, госпожа, это я.
- Чего тебе?
- Пришла госпожа Бланка с монсеньором Аквитанским и спрашивает вас.
- Уже?! - удивилась Маргарита и покачала головой. - Как быстро бежит время! Воистину, счастливые часов не наблюдают... Лидия!
- Да, госпожа.
- Где сейчас Бланка и принц?
- Там, где обычно. Я проводила их в Красную гостиную.
- Вот и хорошо. Вели кому-нибудь из девчонок передать им, что я скоро приду, а сама возвращайся - поможешь мне одеться.
- Сию минуту, госпожа. Все будет сделано. - За дверью послышались удаляющиеся шаги горничной.
Маргарита повернулась к Симону. Тот лежал, натянув до подбородка одеяла. Лицо его было бледное, а взгляд - затравленный.
- Что стряслось? - спросила она. - Тебе плохо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91