Пришел я во дворец Кирки. Ласково встретила она меня, ввела во дворец и,
посадив на богато украшенное кресло, поднесла волшебного питья. Спокойно
выпил я его. Она же коснулась меня жезлом и сказала:
- Иди же теперь в свиной хлев и валяйся там вместе с другими.
Я же, обнажив меч, как повелел мне бог Гермес, бросился на волшебницу и
стал грозить ей смертью. Упала предо мной на колени Кирка.
- О, кто ты? - воскликнула она. - Никто до сих пор не мог спастись от
моего волшебного напитка. О, знаю я, ты хитроумный Одиссей! Мне давно уже
предсказал Гермес, что придешь ты ко мне. Вложи же твой меч в ножны!
Вложив меч в ножны, я заставил поклясться Кирку, что не причинит она мне
вреда. Дала она мне нерушимую клятву богов, и пошел я отдохнуть.
Пока я отдыхал, служанки Кирки, дочери богов реки и ручьев, приготовили
пышную трапезу. Когда я проснулся, то оделся в роскошные одежды, вошел в
пиршественный чертог, сел за стол, уставленный богатыми яствами, и
погрузился в тяжелую думу. Не мог я от печали ничего есть. Спросила меня
волшебница о причине печали. Я же ответил, что до тех пор не буду ничего
есть, пока не вернет она прежнего образа моим спутникам. Тотчас вывела из
хлева свиней Кирка, помазала их волшебной мазью, возвратила им прежний
образ и сделала их даже красивее и сильнее, чем они были раньше.
Обрадовались мои спутники, увидав меня, их радость тронула даже Кирку.
Просила меня волшебница сходить на берег моря за оставши-. мися там моими
спутниками и привести их всех к ней во дворец. Тотчас исполнил я просьбу
Кирки и привел к ней всех своих спутников, хотя и уговаривал их Эврилох не
доверяться коварной волшебнице. Когда все мы собрались во дворце Кирки,
устроила она великолепный пир.
Целый год прожили мы во дворце Кирки. По прошествии года стал просить я
Кирку отпустить нас на родину. Согласилась великая волшебница. Она сказала
мне, что раньше, чем вернуться на родину, я должен посетить царство
мрачного Аида и там вопросить о судьбе своей тень фиванского прорицателя
Тиресия. Рассказала мне Кирка, как достигнуть входа в подземное царство
теней, и научила, как должен я приносить жертвы и призывать тени умерших.
Выслушал я наставления богини и стал собирать в путь товарищей.
Проснулся от шума наших сборов Эльпеонор, спавший на крыше дворца.
Поспешно вскочил он с ложа и, забыв, что находится на крыше, побежал на
голос товарищей. Упал он на землю с высокой крыши и разбился насмерть.
Горько плакали мы, видя смерть нашего друга. Не могли мы тотчас совершить
погребение, так как должны были скорее отправиться в далекий путь на край
земли, ко входу в царство мрачного Аида.
ОДИССЕИ СХОДИТ В ЦАРСТВО АИДА
Когда я открыл своим спутникам, куда лежит теперь наш путь, в ужас пришли
они, но, повинуясь моему приказанию, взошли на корабль, и мы отплыли на
далбкий север. Послала нам волшебница Кирка попутный ветер. Быстро гнал он
наш корабль. Наконец достигли мы вод седого Океана и пристали к берегу
печальной страны киммерийцев*, где никогда не светит людям бог Гелиос.
Вечно покрыта эта страна холодным туманом, вечно окутывает ее густой
пеленой ночной сумрак. Там вытащили мы на берег наш корабль, взяли данную
нам Киркой овцу и черного барана для жертвы подземным богам и пошли к тому
месту, где у высокого утеса в Ахеронт впадают Коцит и Пирифлегетонт.
Придя туда, вырыл я мечом глубокую яму и совершил над ней возлияние
медом, вином и водою, пересыпав все это ячменной мукой, и заколол над ямой
жертвы. Кровь жертв лилась в яму. Великой толпой слетались к яме души
умерших и подняли спор за то, кому первому напиться жертвенной крови. Здесь
были души невест, юношей, старцев и мужей, сраженных в битвах. Ужас объял
меня и моих спутников. Сожгли мы жертвы и возвали к мрачному богу Аиду и
жене его богине Персефоне. Обнажил я меч и сел пред ямой, чтобы не
допускать к ней души умерших. Первой приблизилась душа юного Элпеонора.
Раньше нас домчалась душа его до врат царства душ умерших. Молил меня
Элпеонор предать его тело погребению, чтобы могла найти успокоение его душа
в царстве Аида. Обещал я исполнить эту просьбу.
Прилетела к яме и душа моей матери Антиклеи. Она была жива, когда покидал
я Итаку. Как ни больно мне было, но и ее не подпустил я к яме, так как
первым должен был напиться крови прорицатель Тиресий.
Наконец явилась душа Тиресия. Напившись крови, обратилась ко мне
бесплотная душа и поведала мне) что гневается на меня бог Посейдон,
колебатель земли, за то, что ослепил я его сына, циклопа Полифема. Но и
против воли Посейдона достигну я родины, так предсказал мне Тиресий, если
только мои спутники не тронут быков Гелиоса на острове Тринакрия. Но если
убьют быков мои спутники, то всех постигнет их гибель, один я спасусь и
после великих бедствий вернусь домой. Там отомщу я женихам, но после, взяв
весло, я должен странствовать до тех пор, пока не встречу народа, не
знающего мореплавания, не видавшего никогда кораблей: узнаю я этот город по
тому, что встреченный мною спросит меня, зачем несу я на плече лопату. В
этой стране я должен, принести жерт^ ву Посейдону и только после этого
вернуться домой. Дома же должен я принести богатую жертву всем богам,
только тогда буду я мирно жить в Итаке до самой моей смерти. Вот что
предсказал мне вещий Тиресий и удалился.
Много видел я душ. Душа матери моей рассказала мне, напившись крови, что
делалось в родной Итаке до ее смерти, и успокоила меня, сказав, что живы и
отец мой Лаэрт, и Пенелопа, и юный Телемах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35