Рада была бы верить ему Пенелопа, но не могла: ведь сколько лет ждала она
Одиссея, а он все не возвращался. Велела Пенелопа рабыням приготовить для
странника мягкое ложе. Но Одиссей просил, чтобы старая Эвриклея омыла ему
ноги.
Охотно согласилась Эвриклея омыть ноги страннику: он и ростом, и всем
своим видом, и даже голосом напоминал ей Одиссея, которого она когда-то
сама вынянчила. Принесла Эвриклея воды в медном тазу и наклонилась, чтобы
омыть страннику ноги. Вдруг бросился ей в глаза рубец на его ноге. Хорошо
знала она этот рубец. Некогда нанес глубокую рану Одиссею кабан, когда
охотился он с сыновьями Автолика на склонах Парнаса. По этому-то рубцу
узнала Одиссея Эвриклея. Опрокинула она от изумления таз с водой. Слезы
заволокли ей глаза, и дрожащим от радости голосом сказала она:
- Одиссей, ты ли это, мое дорогое дитя? Как не узнала я тебя раньше!
Хотела Эвриклея сказать и Пенелопе, что вернулся, наконец, ее муж, но
Одиссей поспешно зажал ей рот рукой и тихо промолвил:
- Да, я Одиссей, которого ты вынянчила! Но молчи, не выдавай моей тайны,
иначе ты погубишь меня. Берегись сообщить кому-либо о моем возвращении!
Суровой каре подвергну я тебя и не пощажу, хотя ты и моя кормилица, когда я
буду наказывать рабынь за все их проступки, если узнают они от тебя, что я
вернулся.
Поклялась Эвриклея хранить тайну. Радуясь возвращению Одиссея, принесла
она еще воды и омыла ему ноги. Пенелопа же не заметила, что произошло: всем
ее вниманием завладела богиня Афина.
Когда Одиссей сел опять у огня, стала жаловаться на свою горькую судьбу
Пенелопа и рассказала о сне, который видела недавно. Она видела, будто орел
растерзал всех ее белоснежных домашних гусей и все женщины Итаки оплакивали
их вместе с нею. Но вдруг орел прилетел обратно, сел на крыше дворца и
человеческим голосом сказал: "Пенелопа, это не сон, а знамение того, что
совершится. Гуси - это женихи, я же - Одиссей, который скоро вернется".
Одиссей же сказал Пенелопе, что сон ее, как и сама она видит, так ясен,
что его не стоит и толковать. Но не могла даже такому сну поверить
Пенелопа. Она сказала страннику, что решила на следующий день испытать
женихов: вынести лук Одиссея и предложить им натянуть его и попасть в
поставленную цель. Того из них, кто исполнит это, решила она выбрать себе в
мужья. Посоветовал Пенелопе странник не откладывать этого испытания и
прибавил:
- Прежде чем кто-нибудь из женихов натянет лук и попадет в цель, вернется
Одиссей.
Так разговаривала со странником Пенелопа, не подозревая, что говорит с
Одиссеем. Но было уже поздно. Хотя Пенелопа готова была всю ночь напролет
говорить со странником, все же пора ей было идти на покой. Встала она и
пошла в свой покой со всеми рабынями, и там погрузила ее в сладкий сон
богиня Афина.
Одиссей же, устроив себе ложе из кожи быка и овчин, лег на него, но не
мог заснуть. Он все думал о том, как отомстить женихам. Приблизилась к его
ложу богиня Афина: она успокоила его, обещала свою помощь и сказала, что
уже скоро кончатся все его бедствия.
Наконец усыпила Одиссея богиня Афина. Но недолго он спал, разбудил его
громкий плач Пенелопы, сетовавшей на то, что не дают боги вернуться
Одиссею. Встал Одиссей, убрал свое ложе и, выйдя на двор, стал молить Зевса
послать ему доброе знамение в первых словах, которые он услышит в это утро.
Внял Зевс Одиссею, и раскатился громовой удар по небу. Первые же слова,
услышанные Одиссеем, были слова рабыни, моловшей на ручной мельнице муку.
Она желала, чтобы это был последний день, который, пируя, проведут женихи в
доме Одиссея. Обрадовался Одиссей. Теперь он знал, что поможет ему
Зевс-громовержец отомстить женихам.
ОДИССЕИ ИЗБИВАЕТ ЖЕНИХОВ
Утром толпой вошли в пиршественную залу рабыни и начали прибирать ее для
пира женихов. Эвриклея послала рабынь за водой, повелела вымыть пол,
покрыть скамьи новыми пурпуровыми покрывалами и вымыть посуду. Вскоре вышел
из своих покоев Телемах и, расспросив у Эвриклеи, как провел ночь странник,
пошел на городскую площадь. Пригнали Эвмей, Филотий и Мелантий коз, овец,
свиней и корову для пира женихов. Эвмей и Филотий приветливо поздоровались
со странником, жалея его за то, что приходится ему бездомным скитаться по
миру. Вспомнил Филотий Одиссея, он жалел своего хозяина. Глядя на
странника, думал он: неужели и его господин принужден скитаться бездомным
на чужбине? Стали молить Эвмей и Филотий, чтобы вернули боги домой Одиссея.
Захотел утешить Одиссей своих верных слуг и сказал, обратившись к Филотию:
- Клянусь тебе великим Зевсом и священным очагом во дворце Одиссея, что
не успеешь еще ты уйти отсюда, как вернется домой Одиссей, и ты увидишь,
как отомстит он буйным женихам.
Но если Эвмей и Филотий были приветливы со странником, то грубый Мелантий
стал опять оскорблять его и грозил побить, если не уйдет он из дома
Одиссея. Ничего не сказал Мелантию Одиссей, но только грозно сдвинул брови.
Стали, наконец, собираться и женихи. Они замыслили убить Телемаха, но
посланное богом знамение удержало их. Сели за стол женихи, и начался пир.
Телемах поставил в дверях скамью и стол для Одиссея и велел подать ему пищу
и вина; при этом грозно сказал юный сын Одиссея:
- Странник! Сиди здесь и спокойно пируй с моими гостями. Знай, что никому
не позволю я оскорбить тебя! Мой дом не какая-нибудь харчевня, где
собирается всякий сброд, а дворец царя Одиссея.
Услыхал слова Телемаха Антиной и дерзко воскликнул:
- Друзья! Пусть грозит нам, если хочет, Телемах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35