Скрестив руки на груди, опустив голову, она исподлобья изучала присутствовавших, как если бы недоумевала, зачем они вообще собрались в ее доме. Правой рукой она рассеянно водила по левому локтю– вверх-вниз, вверх-вниз, а затем вокруг руки, будто поглаживая.– Не думаю, что я смогу еще чем-нибудь вам помочь, – возразила она. Девушка старалась говорить спокойно, но голос выдавал нетерпение. – Дом стоит не так уж близко к дороге. Вы сами это видели. Я ничего не слышала. Я тут целыми днями ни звука не слышу. И ничего не видела, это уж точно. Ничего подозрительного. Никаких признаков того, что маленький мальчик… маленького мальчика…– Слова давались ей с трудом. Она запнулась, на мгновение прекратила поглаживать локоть. Потом это движение возобновилось.Второй полицейский прилежно записывал каждое слово огрызком карандаша. Вероятно, ему пришлось не один раз за вечер записать этот монолог, но он и виду не подавал, будто все это уже слышал.– Вы же понимаете, почему мы пришли к вам, – заговорил сержант. – Ваш дом стоит ближе всех к церкви. Если кто и мог услышать что-нибудь подозрительное, заметить убийцу, так это вы. Вы или ваши родители. Но вы ведь говорите, что они в это время отсутствовали?– Это мои опекуны, – уточнила девушка. – Мистер и миссис Стридер. Они сейчас в Лондоне. Вернутся сегодня вечером.– Они были здесь в выходные? В пятницу, в субботу?Девушка поглядела в сторону камина. На каминной доске выстроился ряд фотографий, среди них трое молодых людей, вероятно– дети Стридеров.– Они уехали в Лондон вчера утром. Поехали на выходные, чтобы помочь дочери с переездом в новую квартиру.– Получается, вы тут совсем одна?– Меня это устраивает, сержант, – отпарировала она. Ответ прозвучал совсем по-взрослому, в нем не было вызова, только бесхитростное принятие реальности как она есть.Обреченность в ее голосе заставила Сент-Джеймса призадуматься, как девушка попала в этот дом. Жилье казалось удобным, обжитым, хозяева явно больше заботились об уюте, нежели о моде. Комната тесно заставлена хорошей мебелью, на полу шерстяной ковер, на стенах акварели, на каминной доске корзина искусственных цветов, расставленных без особого вкуса, но с любовью. На полке пониже– большой телевизор и видеомагнитофон. Повсюду книги, журналы– есть чем занять досуг. Но девушка здесь чужая, она сама так сказала, и фотографии на каминной доске подтверждают ее слова, а печальная, усталая интонация свидетельствует, что изгоем она себя чувствует не только здесь, а повсюду.– Но ведь сюда доносятся звуки с дороги, правда? – настаивал сержант. – Вот мы тут сидим, а мимо проезжают машины. Мы же их слышим.Все прислушались, проверяя справедливость его утверждения. Словно по сигналу, мимо пронесся грузовик.– Кто обращает на них внимание? – удивилась девушка. – Машины все время проезжают по шоссе.– Вот именно, – усмехнулся сержант.– Вы считаете, его обязательно привезли на машине? Но почему? Вы сказали, тело мальчика нашли в поле позади церкви. По-моему, оно могло попасть туда с другой стороны. Есть еще несколько путей, и если подобраться по одному из них, ни я, ни Стридеры, ни соседи ничего бы не заметили, даже если бы мы просидели на дежурстве все выходные напролет.– Несколько других путей? – переспросил сержант. Новая информация явно возбудила в нем любопытство.– Можно пройти через то самое поле оттуда, с фермы, – пояснила девушка. – Через поле Грея, оно примыкает к церкви.– Вы обнаружили там что-нибудь, подтверждающее данное предположение? – спросил сержант у Деборы.– Я? – всполошилась та. – Нет. Но я и не искала следов. Я ни о чем таком не думала. Я приехала на кладбище, чтобы сделать фотографии, этим и занималась. А потом увидела тело. Я запомнила только, как он лежал. Его швырнули на землю, будто куль с зерном.– Да. Швырнули. – Сержант уткнулся взглядом в свои руки. Больше он ничего не сказал. В тишине послышалось громкое урчание – второй полисмен низко опустил голову, видно смущенный тем, что творилось у него в желудке. Сержанту этот звук словно напомнил, где он находится, чем он занят и как долго, – он неторопливо поднялся на ноги, и все остальные последовали его примеру.– Завтра вы обе подпишете свои показания, – объявил сержант женщинам. Кивнув на прощание, он вышел из комнаты, его напарник пошел за ним. Через мгновение оставшиеся услышали, как захлопнулась дверь дома.Сент-Джеймс обернулся к жене. Он видел, что Деборе не хочется оставлять Сесилию одну. Ситуация сблизила их, они сплотились перед лицом неясной угрозы.– Спасибо большое, – поблагодарила Дебора девушку. Она потянулась было, чтобы дотронуться до руки Сесилии, но та резко отпрянула, хотя тут же извинилась взглядом за эту непроизвольную реакцию.– Похоже, зайдя к вам позвонить, я навлекла на вас неприятности.– Наш дом ближе всего к дороге, – ответила Сесилия. – Полицейские так и так пришли бы к нам. К соседям они наверняка тоже заглянут. Вы тут ни при чем.– Да, верно. Что ж, все равно спасибо. Надеюсь, теперь вы сможете отдохнуть.Девушка сглотнула в замешательстве, опять обхватила себя за локти.– Отдохнуть! – повторила она, словно впервые пробуя на вкус это слово.Супруги вышли из дома, пересекли подъездную дорожку и направились к шоссе. Сент-Джеймс отметил, что жена держится на некотором расстоянии от него. Длинные волосы упали Деборе на лицо, мешая мужу заглянуть ей в глаза. Сент-Джеймс подыскивал какие-то слова. Впервые за годы их брака он чувствовал, как их что-то разделяет. Месяц ее отсутствия превращался в непреодолимую бездну.– Дебора, любимая! – Голос мужа остановил Дебору у самых железных ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142