Неужели Хелен все-таки добилась своего и отдаляется от него все больше и больше, пока не наступит полное отчуждение?
Два дня идет проливной дождь! Единственное развлечение – посетили музей в Гарица. Знаю, что ты сейчас думаешь. Лев Менекрата и впрямь очень мил, но после того, как посвятишь целый час созерцанию этой статуи, захочется и чего-то более одушевленно го для разнообразия. Что делать – от скуки и на такое согласишься! Я по уши увязла в монетах, реликвиях и всяких там обломках, выставленных поп стеклом. Когда я вернусь, ты меня и не узнаешь, такая я стану образованная . Х
Линли понимал, что сержант Хейверс следит за каждым его движением, поэтому просто засунул открытку в карман, стараясь, чтобы лицо не выдало его чувств, заставляя себя не перечитывать по сто раз последнюю фразу. «Когда я вернусь». Быть может, Хелен уже подумывает о возвращении.– Ничего нового, по-видимому? – нахально поинтересовалась Хейверс, подбородком указывая на карман его куртки, где лежало послание Хелен.– Ничего нового.Едва он произнес эти слова, как послышался резкий стук в дверь и комнату вошла Доротея Гарриман, секретарь суперинтенданта Уэбберли, начальника Линли и Хейверс. Она уже собиралась уходить с работы. Как всегда, Доротея нарядилась а-ля принцесса Уэльская: пошитый хорошим портным зеленый костюм, белая блуза, бусы из искусственного жемчуга в три ряда, необычной формы шляпа – над ней колыхались белые и зеленые перья. Волосы, отчасти скрытые под шляпой, также были подстрижены в точном соответствии с очередной прической принцессы Дианы.– Так и знала, что успею вас застать, – пробормотала секретарша, на ходу перелистывая принесенные папки. – Вам звонили сегодня днем, детектив-инспектор Линли. Звонил… – Лучше бы она носила очки, а не косилась так, пытаясь прочитать, что написано на обложке папки. – Звонил детектив-инспектор Канерон, полицейский участок в Слоу. Предварительные результаты вскрытия…– Снова она скосила глаза, но Линли уже поднялся на ноги.– Мэттью Уотли, – завершил он фразу и нетерпеливо протянул руку за папкой.
– Деб дома? – поинтересовался Линли, следуя по пятам за Коттером по узкой винтовой лестнице, ведущей в лабораторию Сент-Джеймса. Уже без малого восемь, обычно Сент-Джеймс не засиживался за работой допоздна. Раньше– да, раньше он мог целую ночь провести за анализами, но Линли хорошо знал, что три года назад, женившись на Деб, Сент-Джеймс решительно отказался от этой привычки.Коттер только головой покачал. Он остановился на лестничной площадке, в тени, но в глазах его Линли сумел разглядеть тревогу.– Ее почти весь день не было. Поехала на выставку Сесила Битона в музее Виктории и Альберта, потом по магазинам.Не слишком убедительный предлог. Музей Виктории и Альберта закрывается рано, а ходить по магазинам Дебора терпеть не может.– Что за покупки ей понадобились? – Голос Линли звучал скептически.Коттер пробурчал что-то неразборчивое и продолжил восхождение.Сент-Джеймс сидел в лаборатории, склонив шись над микроскопом, что-то подкручивая в нем добиваясь большей резкости. К микроскопу была прикреплена камера, чтобы исследователь мог сразу же запечатлеть результаты проводившегося им анализа. За окном монотонно, как морской прибой, шумел дождь, а у окна принтер почти в том же ритме выплевывал листы бумаги с напечатанными на них графиками и колонками цифр.– К вам лорд Ашертон, мистер Сент-Джеймс, –возвестил Коттер. – Желаете кофе, бренди? Чего-нибудь еще?Сент-Джеймс приподнял голову. Линли с испугом отметил на худом лице друга приметы гложущей его печали, морщины, проложенные усталостью и отчаянием.– Мне ничего не нужно, Коттер, – сказал хозяин. – А тебе, Томми?Линли тоже отказался. Они помолчали, пока дворецкий не оставил их наедине. Даже сейчас, когда Линли имел законный предлог обратиться к другу за помощью, ему было нелегко начать разговор. Слишком о многом они помнили, слишком многие темы давно сочли запретными.Отодвинув от лабораторного стола стул, Линли сел и положил папку возле микроскопа. Сент-Джеймс открыл папку, просмотрел лежавшие в ней документы.– Это предварительный результат? – уточнил он.– Все, что удалось выявить. Токсикологический анализ ничего не показал. На теле нет следов травм.– А ожоги?– Да, ожоги от сигареты, как мы и думали, но от них он не мог умереть.– В волосах обнаружены волокна, – прочел Сент-Джеймс.– Что это за волокна? Природная ткань или синтетическая? Ты не спрашивал Канерона?– Я позвонил ему, как только прочел отчет. Он сказал, что, по мнению его экспертов, это смесь природных и искусственных волокон. Природное волокно– шерсть, состав второго они еще не выяснили, ждут результатов теста.Сент-Джеймс задумчиво уставился в пол.– Я сперва подумал, что это подвергшаяся обработке конопля, из которой делают веревку, но, очевидно, речь идет о чем-то ином, коль скоро известно, что один из компонентов – шерсть.– Я тоже сперва подумал о веревке, но мальчика связывали не веревкой, а шнурками из хлопка, скорее всего, шнурками от высоких ботинок, так полагают эксперты из Слоу. Ему заткнули рот кляпом. Они нашли волокна шерсти у него во рту.– Скорее всего, использовали носок.– Вероятно. Его закрепили хлопчатобумажным платком. На лице остались микроскопические волокна хлопка.Сент-Джеймс вновь сосредоточил внимание на предыдущем вопросе:– Как же они интерпретируют эти волокна в волосах?– Есть несколько гипотез. Возможно, он на в-то таком лежал – это мог быть ковер на полу комнаты или в машине, старая куртка, одеяло, даже брезент. Любое покрытие из ткани. Сейчас эксперты отправились в церковь Сент-Джилс, они возьмут там образцы, чтобы проверить, не прятали ли тело в храме, прежде чем бросить его на кладбище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142