Вряд ли есть более нудное занятие, чем стоять на верху лестницы и стараться не мозолить глаза.Когда вечером Сюзан, наконец, освободилась, я повез ее в кеймбриджское полицейское управление, чтобы взять разрешение на ношение оружия.Выписывал разрешение огромный парень, два срока прослуживший во Вьетнаме.— Стрелять-то она хоть может? — недоверчиво спросил он.— Сам учил, — ответил я.— Этого я и боялся, — проворчал громила. Звали его Стив Коста. — Пойдемте в тир, мадам. Проэкзаменуем вас немного.— Может, не стоит? — безнадежно спросила Сюзан.— Стоит, мадам, — ухмыльнулся Коста.Мы поднялись наверх и прошли по коридору, обложенному бледно-желтым кафелем. Коста открыл дверь, и мы вошли в тир.— Красота, — проговорила Сюзан.— Да, в тире даром времени не теряют, — ответил Коста.Комната походила на поставленную горизонтально шахту лифта. В самом начале стоял стол, на нем опрокинутая банка из-под кофе, полная стреляных гильз, половина из которых рассыпалась по полу. Коста прошел в глубь узкого коридора и булавкой приколол мишень к передвижному стенду. Затем установил стенд метрах в пяти от нас и вернулся к столу.— Как видите, мадам, мишень состоит из человеческого силуэта и кругов различного диаметра. Самый маленький кружок, в который попадает голова и область сердца человека, — это десять очков. Следующий круг, побольше — девять, потом восемь и так далее до последнего круга, за которым уже нет ни одного очка.— Называйте меня, пожалуйста, просто Сюзан.— Хорошо, Сюзан. Итак, чтобы сдать экзамен на право ношения оружия, вам нужно выбить семьдесят очков максимум из тридцати выстрелов.— Понятно, — кивнула Сюзан.— Хотите несколько раз пальнуть, чтобы пристреляться?— Нет, спасибо.Я вытащил «Смит-и-Вессон». Мы надели наушники.— Вначале покажу вам, что к чему, — Коста достал свой собственный пистолет, никелированный револьвер тридцать восьмого калибра с черной резиновой ручкой и, сжав его обеими руками, послал шесть пуль точно в «десятку». Вместе с Сюзан они пошли взглянуть на мишень.— Вот это да, — восхищенно пробормотала Сюзан. — Все шесть в самую середину. — Она улыбнулась восторженной детской улыбкой.Коста перезарядил пистолет.— Вот, — предложил он. — Стреляйте из этого. Он хорошо пристрелян.Сюзан не нужно было повторять дважды.— Конечно, — ответила она, осторожно взяла пистолет, встала в стойку, как я когда-то ее учил, и выпустила шесть пуль в «семерку». Затем положила пистолет на стол и подождала, пока Коста сходит за мишенью.— Ты забыла крикнуть: «Ни с места, ублюдок, мать твою так», — улыбнулся я.— Мне лучше было бы прокричать что-нибудь другое, типа «Все нормально, я врач», — ответила она.Я покачал головой.— Ты что, телевизор не смотришь?Коста подошел к нам, держа в руках мишень.— Неплохо стреляете, Сюзан. Экзамен вы, конечно, сдали без проблем. Хотите еще немного пострелять, чтобы привыкнуть к оружию?— Нет, спасибо, — ответила Сюзан.Коста повернулся ко мне.— Ну что, по шесть выстрелов? На ящик пива.— На скорость, — добавил я. — Десять секунд на обойму.— Идет. — Коста поднял пистолет, перезарядил и выпустил шесть пуль за восемь секунд. Потом подобрал гильзы, перезарядил обойму и пошел снять старую мишень и повесить новую. Я занял позицию, вытащил свой «Питон» и по команде Косты «Огонь!» сделал шесть выстрелов за семь секунд.Мы оба послали пули в центр мишени, но Коста выбил четыре «десятки», а я только две.— С тебя «Будвайзер», — ухмыльнулся он.— "Будвайзер"?— Ага. Хотя согласен и на «Чиви».— Вот она, Америка, — рассмеялся я. — Ладно, завтра подвезу.Мы вышли из тира.— Неплохо стреляете, Сюзан, — похвалил Коста. — Постараемся сделать вам разрешение как можно быстрее. Когда этот тип привезет пиво, все, думаю, будет уже готово.Когда мы садились в машину, Сюзан заметила:— А мне всегда казалось, что ты хороший стрелок.— Так оно и есть, — кивнул я. — Просто Коста тренируется каждый день.— Вообще-то я могла бы и с любым другим пистолетом сдать этот экзамен, — сказала Сюзан. — Но нельзя отказывать человеку, если он решил оказать тебе любезность.— Тебе все готовы постоянно оказывать любезность, — проворчал я.— Давай выпьем где-нибудь по чашечке кофе и съедим по бутерброду. Заодно подумаем насчет этого убийцы.Мы остановились на Челси и уселись за пластмассовый столик ресторанчика «Вашингтон-Дели». Я заказал вишневый пирог с сыром и, не в силах преодолеть искушение, попросил чашечку черного кофе. Сюзан заказала кофейный напиток без кофеина и диетический пирог. Я откусил кусочек своего, проглотил и с удовольствием запил глотком крепкого кофе.— Ох, здорово, — выдохнул я.— Может, еще закажешь буханку хлеба и кувшин вина?— Угу, и еще кучу всяких сладостей, — мечтательно проговорил я.Сюзан откусила маленький кусочек своего пирога и аккуратно отломила вилочкой еще один.— Красная Роза не обращался к врачу, — сказала она. — Наверняка он находит необходимое облегчение в убийствах.— Знаю, — кивнул я. — Ты уже говорила. Но когда он принес тебе эту розу, он действовал вполне сознательно и еще не испытывал потребности в облегчении.— Но это совсем не значит, что убийца — один из моих пациентов, — возразила Сюзан.— Тогда это значит что-то другое. Это-то меня и тревожит.— Да, согласна.— Итак, тот, кто оставил тебе красную розу, может либо быть, либо не быть твоим пациентом. Предположим, что все же он твой больной. Потому что если предположить, что нет, то в этом случае придется выдвинуть намного больше всяких притянутых за уши гипотез.— Не хотелось бы мне так думать, — вздохнула Сюзан.— Ну а что ж делать? — пожал плечами я.— Да, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45