Если сразу же проверить содержимое его сумки и потом окажется, что там действительно только носки и зубная щетка, счет сразу станет один-ноль в пользу Фелтона, а его больной психике нельзя давать набирать очки. Если же пойти напролом и рассказать его мамаше, кто он есть на самом деле, она может еще, чего доброго, грохнуться в обморок или выкинуть какой-нибудь фортель, либо просто-напросто обозвать нас лжецами и выпроводить вон. А это опять-таки дает Фелтону лишние очки.Мы все так же стояли у входа в гостиную: я чуть впереди, Сюзан — на шаг сзади. На противоположной стене я заметил дверь, скорее всего ведущую на кухню. Но для того, чтобы добраться до нее, Фелтону потребовалось бы встать и обойти вокруг кресла. Если он ухитрится сделать это быстрее, чем я смогу остановить его, я потеряю даже те очки, которые уже собрал.— Гордон, — наконец нарушила молчание миссис Фелтон. — Так о чем идет речь?— Ни о чем, — ответил Фелтон. Голос прозвучал глухо, словно застрял где-то в горле.— Знаете, я скажу вам одну вещь, — обратилась к нам миссис Фелтон. — Ни у одного мальчика не было лучшей матери, чем у Гордона. Я никогда не оставляла его ни на минуту. Я всегда была с ним и помогала пережить любую неприятность. Всю жизнь чуть ли не ползала перед ним на брюхе.Я взглянул на Фелтона.— Ну что, малыш, она права?Фелтон, наконец, очнулся от своих мыслей и перевел взгляд на Сюзан.— Видите? — прошептал он. — Видите теперь, что это за женщина?— Гордон, — вскинула брови миссис Фелтон. — Что ты такое говоришь? Не смей со мной так разговаривать.Фелтон не отрывал взгляда от Сюзан.— Разве я с ней разговаривал? Нет, я разговаривал с вами. А она говорит, чтобы я не смел так разговаривать с ней.— Гордон, не смей, — повторила миссис Фелтон.— Ну, видите? — Фелтон криво улыбнулся. — Очень хорошо, доктор, что вы сюда пришли. Может теперь вы поверите тому, что я о ней рассказывал.Я украдкой взглянул на Сюзан. Она молчала.— Все, Гордон, хватит, — нахмурилась миссис Фелтон. — Если ты попал в беду, я хочу знать, в чем дело. Только не нужно больше дерзить мне.Фелтон повернул голову и окинул ее злобным взглядом.— Знаешь, ма, — медленно проговорил он, — пошла бы ты к ... матери, сука.Миссис Фелтон отпрянула назад, словно от удара. От лица отлила кровь.— Что?! — прошептала она.Фелтон вдруг рывком вскочил с кресла.— Я сказал, чтобы ты шла к... матери. Ты тут рассказывала, как ползала на своем дерьмовом брюхе всю мою дерьмовую жизнь, но мне надоело слушать этот бред. Доктор Сильверман прекрасно знает, что к чему. Ты меня самого заставляла ползать перед тобой на брюхе. Ты никогда не любила меня. И никого не любила. Ты любила меня, когда я делал то, что тебе нравится, и ненавидела, когда я делал то, что тебе не по вкусу. Но и то, и другое — полная чушь. Ты просто холодная сука, ты загубила всю мою жизнь, вот что ты сделала.Я чуть не взвыл от восторга, хотя все это и было сказано слишком поздно. Короткая, счастливая жизнь Гордона Фелтона. Но мать, казалось, даже не поняла, о чем он говорил.— Гордон, я запрещаю тебе произносить такие слова в моем доме. Тебе придется уйти. И забрать с собой своих друзей.Она выпрямилась на диване.— "Такие слова"? — Фелтон улыбнулся еще шире. — В смысле «сука» и «иди к такой матери»? — Он пронзил ее злобным взглядом. — Да ты хоть знаешь, что я совершил?— Гордон, я твоя мать. И ты сделаешь то, что я тебе сказала.— Я спрашиваю, ты знаешь, что я совершил? — повторил Фелтон. — Читала про убийцу Красную Розу? — Голос звучал теперь весело, чуть ли не радостно. — Ну так что? Знаком тебе этот парень? Который связывает цветных девок и стреляет им прямо в задницу?Миссис Фелтон отвернулась и не мигая уставилась на торшер возле дивана.Фелтон раскинул руки и залился истерическим смехом.— Так это я, мамуля. Это я сделал. Ну, как тебе это нравится, а, ма? Твой мальчик Гордон стал знаменитостью.Миссис Фелтон повернулась к нему.— Замолчи, — прошипела она. — Замолчи сию же минуту. Я больше не хочу слышать ни одного слова. Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь.— Что я с тобой делаю. Чернушка? Да, я стал убийцей, Чернушка, и это ты сделала меня таким.— Не смей называть меня по прозвищу, — рявкнула миссис Фелтон. — Я отказываюсь слушать. — Она снова отвернулась к торшеру.Фелтон продолжал стоять, раскинув руки. Улыбка начала постепенно гаснуть. Мать не мигая смотрела на торшер. Видя, что она отвернулась, он перевел взгляд на Сюзан.— Вы?Сюзан медленно покачала головой.Глаза Фелтона вдруг наполнились слезами. Он посмотрел на меня.— Значит, ты, Большой Дружок. Ты и я.— Что в сумке, Гордон? — спросил я.Он потупился. Как же можно было забыть? Он снова поднял глаза.— Мое барахло. — В его наполнившихся слезами глазах мелькнуло отчаяние. — А ордер у тебя есть? — Глаза забегали по комнате.— Конечно есть, вот, — ответил я и вытащил пистолет.Краем глаза его заметила миссис Фелтон. Оказывается, не так уж сосредоточенно она рассматривала торшер.— Господи Боже мой, Святая Мария, — прошептала она.Я прошел через комнату, поднял сумку и передал Сюзан. Она расстегнула молнию и заглянула внутрь.— Пластырь, бельевая веревка и револьвер, — сообщила она. — И еще гигиенические перчатки.Я не отрываясь смотрел на Фелтона. Он тоже глядел на меня. В глазах все еще стояли слезы.— Вот и все, — сказал я.Фелтон слабо улыбнулся и пожал плечами.— Беги, — вдруг шепнула ему миссис Фелтон.Он взглянул на нее так, словно видел впервые в жизни.— Беги, Гордон. Мы скажем, что они лгут. Никто не узнает.— Ма...— Беги, — цыкнула она. Голос стал хриплым, почти гортанным. — Беги, беги, беги, беги...— Пистолет выдаст его с головой, миссис Фелтон, — сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45